01-09-2023
Эдуард Багрицкий | |
Багрицкий в 1920-х годах |
|
Имя при рождении: |
Эдуард Годелевич Дзюбан |
---|---|
Псевдонимы: |
Эдуард Багрицкий, |
Дата рождения: | |
Место рождения: | |
Дата смерти: |
16 февраля 1934[1][2][3] (38 лет) |
Место смерти: | |
Гражданство (подданство): | |
Род деятельности: |
поэт |
Язык произведений: |
русский |
Подпись: | |
Произведения в Викитеке | |
Файлы на Викискладе |
Эдуа́рд Гео́ргиевич Багри́цкий (настоящая фамилия — Дзю́бин, Дзюбан; 22 октября (3 ноября) 1895, Одесса — 16 февраля 1934, Москва) — русский поэт, переводчик и драматург.
Эдуард Багрицкий родился в Одессе в еврейской семье. Его отец, Годель Мошкович (Моисеевич) Дзюбан (Дзюбин, 1858—1919)[4], служил приказчиком в магазине готового платья;[5][6] мать, Ита Абрамовна (Осиповна) Дзюбина (урождённая Шапиро, 1871—1939), была домохозяйкой.[7] В 1905—1910 годах учился Одесском училище Св. Павла, в 1910—1912 годах — в Одесском реальном училище Жуковского на Херсонской улице (участвовал в качестве оформителя в издании рукописного журнала «Дни нашей жизни»), в 1913—1915 годах — в землемерной школе. В 1914 году работал редактором в одесском отделении Петербургского телеграфного агентства (ПТА).
Первые стихи были напечатаны в 1913 и 1914 годах в альманахе «Аккорды» (№№ 1—2, под псевдонимом «Эдуард Д.»). С 1915 года под псевдонимом «Эдуард Багрицкий», «Деси» и женской маской «Нина Воскресенская» начал публиковать в одесских литературных альманахах «Авто в облаках» (1915), «Серебряные трубы» (1915), в коллективном сборнике «Чудо в пустыне» (1917), в газете «Южная мысль» неоромантические стихи, отмеченные подражанием Н. Гумилеву, Р. Л. Стивенсону, В. Маяковскому. Вскоре стал одной из самых заметных фигур в группе молодых одесских литераторов, впоследствии ставших крупными советскими писателями (Юрий Олеша, Илья Ильф, Валентин Катаев, Лев Славин, Семён Кирсанов, Вера Инбер). Багрицкий любил декламировать собственные стихи перед молодёжной публикой:
Его руки с напряженными бицепсами были полусогнуты, как у борца, косой пробор растрепался, и волосы упали на низкий лоб, бодлеровские глаза мрачно смотрели из-под бровей, зловеще перекошенный рот при слове «смеясь» обнаруживал отсутствие переднего зуба. Он выглядел силачом, атлетом. Даже небольшой шрам на его мускулисто напряженной щеке — след детского пореза осколком оконного стекла — воспринимался как зарубцевавшаяся рана от удара пиратской шпаги. Впоследствии я узнал, что с детства он страдает бронхиальной астмой и вся его как бы гладиаторская внешность — не что иное как не без труда давшаяся поза.— В. Катаев. «Алмазный мой венец».
Весной—летом 1917 года работал в милиции. С октября 1917 года служил в качестве делопроизводителя 25-го врачебно-писательного отряда Всероссийского союза помощи больным и раненым участвовал в персидской экспедиции генерала Баратова; вернулся в Одессу в начале февраля 1918 года. В апреле 1919 года, во время Гражданской войны, добровольцем вступил в Красную Армию, служил в Особом партизанском отряде ВЦИКа, после его переформирования — в должности инструктора политотдела в Отдельной стрелковой бригаде, писал агитационные стихи. В июне 1919 года вернулся в Одессу, где вместе с Валентином Катаевым и Юрием Олешей работал в Бюро украинской печати (БУП). С мая 1920 года как поэт и художник работал в ЮгРОСТА (Южное бюро Украинского отделения Российского телеграфного агентства), вместе с Ю. Олешей, В. Нарбутом, С. Бондариным, В. Катаевым; был автором многих плакатов, листовок и подписей к ним (всего сохранилось около 420 графических работ поэта с 1911 по 1934 годы). Публиковался в одесских газетах и юмористических журналах под псевдонимами «Некто Вася», «Нина Воскресенская», «Рабкор Горцев».
В августе 1923 года по инициативе своего друга Я.М. Бельского приехал в город Николаев, работал секретарем редакции газеты "Красный Николаев" (совр. «Южная правда»[uk]), печатал в этой газете стихи. Выступал на поэтических вечерах, организованных редакцией. В октябре того же года вернулся в Одессу[8].
В 1925 году Багрицкий с подачи Катаева переехал в Москву, где стал членом литературной группы «Перевал», через год примкнул к конструктивистам. В 1928 году у него вышел сборник стихов «Юго-запад». Второй сборник, «Победители», появился в 1932 году. В 1930 году поэт вступил в РАПП. Жил в Москве в знаменитом «Доме писательского кооператива» (Камергерский переулок, 2).
С начала 1930 года у Багрицкого обострилась бронхиальная астма — болезнь, от которой он страдал с детства. Он умер 16 февраля 1934 года в Москве. Похоронен на Новодевичьем кладбище.
Романтические яркие стихи Багрицкого до сих пор звучат в песнях. Книги его переиздаются. Творчество поэта вызывает споры и в начале 21-го столетия.
В поэме Багрицкого «Дума про Опанаса» показано трагическое противоборство украинского деревенского парня Опанаса, который мечтает о тихой крестьянской жизни на своей вольной Украине, и комиссара-еврея Иосифа Когана, отстаивающего «высшую» истину мировой революции. Следует отметить, что уже после смерти Багрицкого в период так называемой «борьбы с космополитизмом» «Думу про Опанаса» в редакционной статье «Литературной газеты» от 30 июля 1949 года под заголовком «За идейную чистоту советской поэзии» объявили «сионистским произведением», клеветой на украинский народ.
Блистательный мастер, одаренный редкой чувственной впечатлительностью, Багрицкий принял революцию, и его романтическая поэзия воспевала строительство нового мира. При этом Багрицкий мучительно пытался понять для себя жестокость революционной идеологии и приход тоталитаризма. В написанном в 1929 году стихотворении «ТВС» явившийся больному и отчаявшемуся автору умерший Феликс Дзержинский говорит ему про наступающий век: «Но если он скажет: „Солги“ — солги. Но если он скажет: „Убей“ — убей». М. Кузмин писал об этом стихотворении как о чём-то «смутном и подспудном», что свидетельствует о завуалированном смысле этого стихотворения как протеста против складывающегося к тому времени сталинского карательного режима[9]. О своем поколении он совсем не «по-комсомольски» писал: «Мы ржавые листья на ржавых дубах».
Немало споров до сих пор вызывает опубликованная после смерти поэта поэма Багрицкого «Февраль». Это, своего рода, исповедь еврейского юноши, участника революции. Антисемитски настроенные публицисты не раз писали, что герой «Февраля», насилующий проститутку — свою гимназическую любовь, совершает, в её лице, насилие над всей Россией, — в качестве мести за позор «бездомных предков». Но обычно приводимый вариант поэмы составляет лишь примерно её треть. Это поэма о еврее-гимназисте, ставшем мужчиной во время первой мировой войны и революции. При этом «рыжеволосая» красавица, оказавшаяся проституткой, выглядит подозрительно не по-русски, и банда, которую арестовывает герой «Февраля», по крайней мере, на две трети состоит из евреев: «Семка Рабинович, Петька Камбала и Моня Бриллиантщик».
Свободолюбие Багрицкого ярче всего выразилось в писавшемся на протяжении всей жизни цикле стихотворений, посвященных Тилю Уленшпигелю, так называемом «фламандском цикле». Его друг, писатель Исаак Бабель, погибший в сталинских лагерях, писал о нём как о «фламандце», да ещё «плотояднейшем из фламандцев», а также, что в светлом будущем все будут «состоять из одесситов, умных, верных и веселых, похожих на Багрицкого».
Творчество Багрицкого оказало влияние на целую плеяду поэтов. «Мне ужасно нравился в молодости Багрицкий», — признавался Иосиф Бродский, включивший его в список самых близких поэтов[10][11]. В честь Багрицкого названа одна из московских улиц.
Голос Э. Багрицкого | |
|
|
Помощь по воспроизведению |
Голос Э. Багрицкого | |
|
|
Помощь по воспроизведению |
Эдуард Багрицкий в Викитеке? | |
|
Багрицкий, Эдуард Георгиевич.