28-04-2024
| Современный ареал расселения и численность | |
|---|---|
|
Всего: 6 000 000—7 500 000 |
|
| Язык |
африкаанс, голландский, английский, французский, немецкий, испанский, португальский и другие[⇨] |
| Религия |
преимущественно христианство, менее — иудаизм и другие[⇨] |
| Входит в | |
Белые африканцы европейского происхождения (реже просто европейские африканцы или евроафриканцы[8] в едином стиле с таким термином, как афроамериканцы) — люди европейского происхождения, живущие в Африке, которые идентифицируют себя как белые.
Африканцы европейского происхождения в основном из Голландии, Великобритании, Франции, Португалии[см. «Таблица 1»], Германии и в меньшей степени из Италии, Австрии, Швеции, Дании, Норвегии, Греции, Литвы, Швейцарии, Польши, Ирландии и так далее.
До послевоенной эпохи деколонизации белые африканцы насчитывали до 10 млн человек и были представлены во всех частях континента, особенно в Южной Африке (африканеры и англичане), Юго-Западной Африки (африканеры и немцы), Алжире (французы), Родезии (преимущественно англичане)[см. «Таблица 2»], Кении (англичане) и Анголе (португальцы). Однако, многие из них покидали континент во время и после провозглашения независимости колоний. Некоторые диаспоры, такие как итальянцы в Ливии[см. «Таблица 3»] и бельгийцы в Бурунди, были изгнаны постколониальными правительствами. Тем не менее, белые африканцы остаются одним из наибольших национальных меньшинств в некоторых — преимущественно южных — африканских государствах, иногда составляя более 9 % населения (Южно-Африканская Республика)[см. «Карты 1, 2»].
Африканская страна с самой большой плотностью белого африканского населения европейского происхождения — это Южная Африка, примерно 4 600 000 (9,2 % населения). Хотя белые африканцы больше не имеют исключительного статуса, они часто по-прежнему удерживают преимущество в плане владения экономическими ресурсами в некоторых регионах или странах.
Содержание |
Фактически первыми европейцами на территории Африки стали греки. Они жили в Египте ещё до того, как Александр Македонский захватил Египет на ранней стадии своего пути завоеваний. Геродот, посетивший Египет в V веке до нашей эры, писал, что греки были первыми иностранцами, которые когда-либо жили в Египте[9]. Диодор Сицилийский утверждал, что Актий Родосский построил город Гелиополь до потопа; также афиняне построили Саис. Хотя все греческие города были разрушены во время потопа, египетские города, в том числе Саис и Гелиополь выжили[10].
Первые примеры колонизации Африки относятся к 1482 году, когда португальские каравеллы под командованием Диогу Кана прибыли в Конго[11]. Другие экспедиции вскоре содействовали установлению тесных отношений между двумя государствами. Португальцы завезли в страну огнестрельное оружие и многие другие технологические достижения, а также новую религию (христианство), в свою очередь, король Конго предложил им много рабов, слоновую кость и минералы.
Португальская колония Ангола была основана в 1575 году с приходом Паулу Диаша де Новаиша с сотней семей колонистов и 400 солдатами. Луанде был предоставлен статус города в 1605 году[12]. Некоторые португальские поселенцы вступали в брак с жителями Африки, в результате появлялось население смешанной расы (мулаты). Ангола была формально объявлена португальской провинцией в XIX веке, но только в начале XX века правительство метрополии позволило крупномасштабную белую эмиграцию в Анголу и другие провинции.
Голландское заселение Африки под контролем Голландской Ост-Индской компании началось на мысе Доброй Надежды (ныне Кейптаун) в 1652 году, что делает это место старейшим центром западной культуры, основанным в Африке к югу от Сахары. Первые голландцы, ступившие на эту береговую линию не имели ни желания, ни намерения подчинить себе местных жителей, предпочитая вместо этого сосредотачиваться на создании портов для судов, перевозящих товары с Востока в Европу через мыс Доброй Надежды[13][14].
Когда и каким образом на мысе Доброй Надежды стали появляться русские поселенцы, достоверно неизвестно. В этом отношении существует несколько версий. По семейному преданию одного из наиболее знатных африканерских (бурских) родов Илоффов, его родоначальник — некий русский переселенец, посланный Петром I учиться в Голландию корабельному делу. Однако, вместо учёбы он обзавёлся семьёй и переселился с молодой супругой в Кейптаун. И хотя реконструировать русское звучание фамилии Илофф представляется затруднительным, легенда до сих пор передаётся из поколения в поколение. Тем не менее, судьба другой семьи — исторически достоверный факт, подтверждение чему можно найти в пятитомном «Южноафриканском словаре биографий». В 1697 году в Капстаде поселился коренной житель Москвы Иоханнес Свелленгребель, родившийся в 1671 году. Его отец был голландским купцом и работал в Москве, где и умер в 1699 году. Иоханнес в свою очередь поступил на службу в Ост-Индскую компанию. Его старший сын Хендрик Свелленгребель в дальнейшем стал губернатором Капской колонии[15].
Небольшие британские поселения (в основном ориентированные на работорговлю) вдоль побережья Западной Африки появились ещё в XVIII веке, однако, крупное расселение британцев в Африке началось только в конце XVIII века на мысе Доброй Надежды. Импульсом послужила британская аннексия мыса у голландской Ост-Индии[16] и последующее поощрение переселения в Восточную Капскую провинцию в целях укрепления восточных границ колонии. Шотландцы играли важную роль в британской заморской колонизации, наряду с англичанами, валлийцами и ирландцами[17]. Шотландия поставляла колониальные войска, администраторов, управляющих, старателей, архитекторов и инженеров, чтобы помочь построить колоний по всему миру.
Название такой страны как Эфиопия в переводе с греческого и означает «человек с обожжённым/загорелым [на солнце] лицом»[18]. Впервые эти земли были описаны в гомеровском эпосе, но вряд ли он относится к конкретной нации, а, скорее, к людям африканского происхождения в целом, жившим к югу от Сахары. Греческая община в Эфиопии в XVIII веке (1740 год) состояла из ремесленников и матросов тогдашней Абиссинии, которые сыграли важную роль в торговле между страной и Европой[19][20]. Исследователь Джеймс Брюс сообщил, что ряд греческих беженцев из Смирны прибыл в Гондэр во время правления императора Иясу II, среди которых были двенадцать серебряных дел мастеров, которых император заставил работать на производстве различных товаров для своего суда и церкви Гондара[21].
Португальские исследователи прибыли на территорию Мозамбика и двух других португалоязычных стран (Ангола и Гвинея-Бисау), чтобы привезти чёрных рабов в Португалию прежде, чем их увезут работать на плантациях в латиноамериканские провинции (Бразилия). Первые постоянные португальские общины в регионе были созданы в XVI веке. Весь регион был разделен на «празош» (сельскохозяйственные поместья), в которых жили португальские семьи поселенцев в XVII веке[22]. Мозамбик был объявлен португальской провинцией в XIX веке.
Некоторые из ранних африканеров стали «свободными горожанами» и приступили к чистке и культивированию почти необитаемой страны. Объединившись с французскими гугенотами, они занимали в среднем площадь 170 000 квадратных километров. Это примерно в шесть раз больше площади Нидерландов[13]. С расширением колонии голландские фермеры (буры) осваивали большие территории, строя всё больше жилых домов[23]. К концу XIX века некоторые даже пересекли реки Лимпопо, дойдя до Машоналенда, ныне территория Зимбабве.
В то время как африканеры всегда были небольшим меньшинством населения Зимбабве, некоторые из них, будучи первооткрывателями, превратились в постоянное население, особенно в аграрном регионе Чиву[24]. После 1907 года всё большее число обездоленных буров прибывало на тогдашнюю британскую территорию Южной Родезии в поисках лучших экономических условий[25]. Вскоре они стали объектом дискриминации со стороны других европейцев, которые выразили обеспокоенность по поводу «вторжения плохих голландцев» и того, что они называли себя «человеческим обломком Союза». Эта тенденция была осуждена южноафриканской прессой, которая в то же время утверждала, что «расселение африканеров в Родезии в настоящее время решительно приносит вред»[25].
В середине-конце XIX века и ранее южноафриканские трекбуры проложили путь в Намибию (тогда Юго-Западная Африка) в рамках отдельных кампаний, чтобы избежать агрессии британского империализма на родине. Значительное число проникло даже далеко на север Анголы в рамках экспедиции Дорсланд Трек[26][27]. Другие в 1885 году создали независимую республику Упингтонию, хотя она просуществовала недолго[28].
Тысячи фламандцев наряду с голландцами мигрировали в Южно-Африканскую Республику в течение многих лет между XVII и XX веками. Иммиграция в Южную Африку резко замедлилась, но остатки большой фламандской общины по-прежнему проживают в Южной Африке. Многие фламандские колонисты, в том числе фермеры и владельцы шахт, переехали в Бельгийское Конго в поисках счастья в колониальную эпоху, закрепив систему расовой сегрегации, которая мало чем отличалась от практиковавшейся европейцами на большинстве других африканских территорий. Старые отдельные бельгийские районы, на самом деле, до сих пор существуют в Киншасе, столице Демократической Республики Конго. Несмотря на массовую эмиграцию белых людей в Бельгию, Нидерланды и Южную Африку во время кризиса в Конго, по оценкам, чуть менее 50 000 фламандцев до сих пор живут в Конго[29].
По материалам переписи 1875 года в Кейптауне числилось 82 выходца из России. Масштабная эмиграция началась с приходом на царский престол Александра III и первой еврейской волной, берущей начало из Российской империи, в основном из украинских губерний: Херсонской, Киевской, Екатеринославской, Черниговской, Волынской, Полтавской, Подольской. С 80-х годов XIX века до 1914 года империю покинули более трёх миллионов евреев. Из них примерно сорок тысяч человек поселились в Южной Африке. Тем не менее, многие не потеряли связей с исторической родиной. Как раз в этот период начали налаживаться экономические связи Капской колонии с Россией. К началу первой мировой войны в Кейптауне, Йоханнесбурге, Претории и Порт-Элизабете работали российские консульства. Они функционировали до 1917 года[15].
В Африке была проведена лишь одна кампания с участием норвежцев, экспедиция Дебора, норвежские семьи в 1879 году покинули Берген и создали норвежскую колонию в Индийском океане на атолле Альдабра[30] на Сейшельских островах. Однако, миссия была прервана и семьи поселились на Мадагаскаре или в Порт-Натале (современный Дурбан), Южная Африка. Они были первыми норвежцами, которые обосновались на этих землях[30].
Германия опоздала в плане колонизации Африки в основном за счёт того, что страна не представляла собой единого целого до конца XIX века[31]. Тем не менее, многие немцы поселились в Юго-Западной Африке (современная Намибия), а также Южной Африке. Те немцы, которые мигрировали в Юго-Западную Африку, сохранили родную культуру, религию и язык, несмотря на то, что в Южной Африке часто приходилось учить английский и африкаанс в качестве первого языка и принимать другую культуру.
В конце XIX века открытие месторождений золота и алмазов стало дополнительным стимулом колонизации Южной Африки англичанами. Районы поисков золота расширялись на север, в Родезию (ныне Зимбабве, Замбия и Малави). Одновременно британские поселенцы начали экспансию в плодородных нагорьях («Белые нагорья»[32]) британской Восточной Африки (ныне Кения и Танзания). Большинство этих поселений не были запланированы британским правительством, и многие колониальные чиновники этим нарушили баланс сил в регионе и поставили под угрозу общеимперские интересы.
В Анголе первоначально проживало около 2000 буров, потомков тех, кто дошёл с экспедицией Дорсланд Трек из Намибии. В течение пятидесяти лет они сформировали различные анклавы на слаборазвитых португальских территориях, к ним присоединились новые африканерские мигранты в 1893 и 1905 году[33]. К 1928 году, однако, власти Южной Африки договорились о репатриации 300 таких семей в Оучо, где они успешно занялись сельским хозяйством. Несколько африканеров, которые остались, покинули свои дома во время последующих колониальных и гражданских войн в Анголе[34].
Первая волна собственно русских эмигрантов добралась до Южной Африки после октябрьской революции. При этом лишь небольшое число приехало туда напрямую из России: перед тем, как прибыть на африканский берег, русские, обычно путешествовали через Европу или Дальний Восток. Они прибывали на кораблях в Кейптаун, а селились, как правило, в глубине страны. В Йоханнесбурге фактически образовалась русская диаспора. Среди первых, кто сумел закрепиться на новой земле, был петербургский профессор геологии, Павел Ковалёв. В 1930 году в Южной Африке поселился другой известный геолог и горный инженер — Павел Назаров[15].
В Южной Африке в значительной степени прошли две волны португальской иммиграции, одна была постоянным, но небольшим потоком из португальской Мадейры и собственно Португалии, а вторая была переездом этнических португальцев-беженцев из Анголы и Мозамбика после провозглашения их независимости. Причина иммиграции из Мадейры в Южную Африку была как политической, так и экономической. После 1950 года Хендрик Фервурд («архитектор» апартеида) поощрял иммиграцию протестантских англосаксонских народов для укрепления позиций белого населения. Когда эта идея не удалась, он обратил своё внимание на Южную Европу, в том числе Мадейру, которая страдала от высокого уровня безработицы. Многие жители Мадейры и португальцы, которые иммигрировали, были впервые выделены из общей массы белого населения из-за их различий, таких как католическое вероисповедание и тот факт, что мало кто мог говорить на английском или африкаанс[35]. В конце концов они занялись малым бизнесом в Йоханнесбурге или прибрежным рыболовством, также вскоре участились смешанные браки[36].
Появление греков за пределами Северной Африки датируется началом XX века, когда многие из них поселились в Конго. В частности, существовало сообщество в торговом центре рядом с Луапулой. К 1920 году греческие торговцы и рыбаки сделали своим центром провинцию Катанга и оттуда плыли по реке Конго для торговли в Замбию, где многие и поселились[37].
Начало XX века ознаменовалось противостоянием британских колонистов и буров, что стало причиной двух англо-бурских войн. Первая англо-бурская война (1880—1881) началась с восстания буров (фермеров) против британского правления в Трансваале, целью которого было восстановление независимости. Конфликт произошел на фоне уменьшения эффективности действий правительства Претории в плане борьбы с растущими претензиями на южноафриканскую землю и конкурирующими интересами внутри страны[38].
Вторая англо-бурская война (1899—1902) была более длительной с участием большого числа войск из других британских владений, она закончилась преобразованием бурских республик в британские колонии (с обещанием ограниченного самоуправления). Эти колонии позже входили в состав Южно-Африканского Союза. Британия вела открытую борьбу против Трансвааля и Оранжевого Свободного государства, победив сначала непосредственно в войне, а затем в долгой и ожесточённой партизанской кампании. Британские потери были высокими также в связи с болезнью. Политика «выжженной земли» и интернирования гражданского населения в концлагеря (принята британским правительством для предотвращения оказания с их стороны поддержки бурам) стала причиной смерти большого количества гражданского населения в Трансваале и Оранжевом Свободном государстве, что привело к значительному снижению поддержки Великобритании в войне мировым сообществом[39]. В частности, события войны нашли отражение в стихотворении Глафиры Галиной «Бур и его сыновья», которое было опубликовано осенью 1899 года, позднее на основе стихотворения была создана песня «Трансвааль, страна моя, ты вся горишь в огне…»[40].
Сесиль Родс использовал свои богатства и связи для организации движения великой имперской политики. Эта политика имела своей общей целью сооружение системы железной дороги от Каира до Кейптауна[41] и освоение горной местности Восточной Африки и всей южной части Африки к югу от Замбези по принципу сродни тому, что применялся в Северной Америке, Австралии и Океании.
Однако, определение геополитических приоритетов Британии в годы, предшествовавшие Первой мировой войне, существенно снизили количество ресурсов, выделяемых для освоения новых территорий. Первая мировая война, Великая депрессия и общее снижение рождаемости в Британии и Европе, как и ожидалось, снизило число переселенцев[42]. Тем не менее, тысячи колонистов прибывали каждый год в течение десятилетия, предшествовавшего Второй мировой войне, в основном в Южную Африку, где рождаемость британских африканцев внезапно увеличилась. Несмотря на общее изменение британской политики в отношении оказания поддержки в создании европейских поселений в Африке и постепенный отказ британского правительства и высших классов от политики европейской идентичности, большое количество британских сепаратистов прочно укоренились в Южной Африке, Родезии и Кении.
В соответствии с общей тенденцией относительно колоний во время холодной войны и отказом государств от колониального устройства под давлением США и СССР, пришлось отказаться от дальнейших планов Сесиля Родса, что поставило британских поселенцев в нелёгкое, в частности, изолированное положение. Партизанские силы чёрных националистов получали помощь от Советского Союза в виде военного опыта и оружия[43], это вскоре ещё более усложнило положение колонистов. Такие тенденции привели к смене менталитета в сторону большей замкнутости, что в свою очередь ухудшило связь с правительствами Объединённого Королевства и Британского Содружества.
В Бельгийском Конго, крупнейшей заморской территории Бельгии, европейские миссионеры, корпорации и чиновники находились под влиянием всеобъемлющей политической, социальной, экономической и культурной гегемонии[44]. Эта тенденция была нарушена в 1955 году, однако, деликатное предложение относительно независимости вызвало протесты всех конголезских учреждений. Впоследствии бельгийская исследовательская комиссия порекомендовала сложную формулу, которая должна была привести к постепенному достижению самоуправления Конго к 1975 году, однако, она была отклонена самыми воинственными националистами, которые требовали немедленного провозглашения независимости[44].
Мнения относительно всё более проблемного колониального вопроса всячески варьировались в лингвистическом, религиозном, идеологическом смысле, разделяя бельгийскую общину. Валлоны, в частности, как правило, возмущались, отрицая то, что они являются дорогостоящими колониальными политиками, которые действуют только в интересах богатых корпораций[44].
5 июля 1960 года, через пять дней после того, как Республика Конго получила независимость от Бельгии, члены гарнизона Форс Пюблик, расположенного рядом с Леопольдвилем, взбунтовались[45]. Африканские солдаты, возмущённые тем, что независимость принесла лишь небольшое изменение их статуса, свергли 1000 своих бельгийских офицеров из командной структуры. Новое правительство реагировало медленно, среди 120 000 бельгийских поселенцев, всё ещё проживавших на территории, началась паника, бродячие группы мятежников атаковали многочисленные европейские поселения, совершая большое количество безнаказанных убийств[45]. Попытка Бельгии защитить своих граждан с помощью военной силы только усугубила ситуацию, в течение десяти дней независимости белые государственные служащие массово покинули страну. Преимущественно белые судьи также бежали по мере нарастания хаоса, что нанесло серьёзный удар по судебной системе страны. Дальнейшее развитие страны вошло в историю под названием Конголезский кризис. По мнению нескольких авторитетных наблюдателей это была «худшая катастрофа в этом роде бедствий»[44].
В 1965 году в стране оставалось 60 тысяч бельгийцев, расселившихся по всему Конго[46].
В Руанде проживало по крайней мере 3000 фламандских поселенцев[29], хотя многие из них были убиты вследствие геноцида в Руанде. Это, вероятно, в значительной степени спровоцировано тем, что бельгийские колонизаторы предлагали лучшие возможности образования и трудоустройства для народа тутси, чем для хуту, которые контролировали правительство во время геноцида. Радио сообщало передаваемые со стороны экстремистов хуту высказывания за убийство белых руандийцев, в том числе бельгийского происхождения, несмотря на то, что сама Бельгия пыталась сохранять нейтралитет во время конфликта 1994 года[47]. Сегодня, по оценкам, белое население Руанды составляет около 6000 человек, многие из которых фламандского происхождения, они являются частью большой «обратной диаспоры», проживающей в настоящее время в Руанде[48].
Во время Второй мировой войны восстание Марица в Южной Африке вызвало смятение среди Родезийских властей, побуждая их к выводу, что африканерские жители колонии не могли полагаться на Германскую империю[25]. В последующие десятилетия наблюдался резкий разрыв между африканерами и их англоязычными соотечественниками[49], включая различия в классе и культуре, а также доходах, образовании и общественном влиянии. Они также считаются самой консервативной в Родезии белой общиной, почти единогласно протестуя против многорасовой школьной системы и не идя ни на какие уступки в отношении равного распределения земли с чёрными африканцами[49][50].
С последующей войной в Южной Родезии и появлением на карте мира Зимбабве под руководством премьер-министра Роберта Мугабе в 1980 году более одной пятой белых родезийцев, в том числе большинство африканеров, эмигрировали за границу[51].
В это время в ЮАР длился период под названием апартеид, идеологом которого стал голландский политик Хендрик Фервурд, «архитектор апартеида»[52]. Данная политика заключалась в расовой сегрегации, которая проводилась Национальной партией ЮАР. Чёрное население страны должно было проживать в специальных резервациях, покидать которые можно было лишь при наличии разрешения. В ходе внедрения системы апартеида чернокожие жители ЮАР были лишены почти всех гражданских прав. В первые годы апартеида численность белого населения выросла за счёт иммигрантов из Германии, Нидерландов и других стран и достигла 21 % в 1940 году. Противостояние апартеиду стало одной из главных задач ООН в 1970-х и 1980-х годах. К борьбе подключились и многие другие международные правозащитные организации. В ЮАР также активно действовало внутреннее диссидентское движение. Падение режима апартеида связывается с активной деятельностью Нельсона Манделы и его сторонников из Африканского национального конгресса (АНК)[53]. Весомую роль в упразднении системы апартеида сыграл Фредерик де Клерк[54], который объявил амнистию политзаключённых. Передача власти сопровождалась столкновениями между белым и чёрным населением, которые продолжались вплоть до президентских выборов, на которых победил Нельсон Мандела[55].
В Северной Африке с 1840-х годов и позже селилось большое количество французов. К концу французского правления в начале 1960-х годов на севере Африки проживало более одного миллиона алжирцев европейского, в основном французского происхождения (известные как «черноногие»), они составляли около 16 % населения Алжира в 1962 году[56]. В Тунисе проживало 255 000 европейцев в 1956 году[57]. Марокко было домом для полумиллиона европейцев[58]. Французское законодательство упростило для этнических французов из бывших колоний в Африке, Индии и Индокитае процедуру иммиграции во Францию. 1 600 000 европейцев эмигрировали из Алжира, Туниса и Марокко[59]. По состоянию на 31 декабря 2011 года во всех трех странах, Алжире, Марокко и Тунисе, проживало 94 382 французских граждан.
Испанцы проживали во многих африканских странах (в основном бывшие колонии), в том числе в Экваториальной Гвинее, Западной Сахаре, Южной Африке, Марокко. 94 000 испанцев приняли решение эмигрировать в Алжир в последние годы XIX века; 250 000 испанцев жили в Марокко в начале XX века. Большинство испанцев покинули Марокко после обретения независимости страной в 1956 году, их число уменьшилось до 13 000[60][61].
Греки присутствовали в Южной Африке начиная с конца XIX века. После бегства греков из Египта вследствие националистической политики Насера греческое население Южной Африки резко увеличилось примерно до 250 000[62]. На сегодняшний день количество греков в Южной Африке оценивается в промежутке между 60 000 и 120 000 человек. Греческие корни имеют южноафриканский коммунист Дмитри Тсафендас, борец за права человека Джордж Бизас[63], участник чемпионата мира по футболу 2002 Джордж Кумантаракис[64] и многие другие.
Того была немецкой колонией с 1884 по 1914 год. В 1895 году столица, Ломе, имела население в 31 немец и 2084 туземцев (примерно 1 % от территории современного города). К 1913 году коренное население увеличилось до 7042 лиц и 194 немцев (2 % территории города), в том числе 33 женщины, в то время как всю колонию населяло 316 немцев, в том числе 61 женщина и 14 детей. Их число уменьшилось после Первой мировой войны. В наши дни в столице сохранилось очень мало памяток немецкой архитектуры, сохранилась лишь Хинтерлянбан, большая немецкая железная дорога, которая ведёт вглубь страны[65].
Инфраструктура колонии была разработана на одном из самых высоких уровней в Африке. Колониальные чиновники построили дороги и мосты в горных хребтах и три железнодорожные линии от столицы Ломе. Практически всё немецкое влияние и почти вся немецкая колониальная деятельность сосредоточилась в Ломе, немцы продвигались вглубь континента по Хинтерлянбану, организовывая экспедиции в джунгли за ресурсами. Текущее немецкое население Того оценивается в 700 человек[65].
Камерун был немецкой колонией между 1884 и 1916 годами. Во время немецкого правления немцев мигрировало мало, многие торговые точки и инфраструктуры были построены, чтобы помочь растущей германской империи товарами, такими как бананы и полезные ископаемые. Эти торговые посты были наиболее распространены вокруг бывшей столицы и крупнейшего города в Камеруне, Дуалы[66].
Сама Дуала была известна как Камерунштадт (в переводе с немецкого «Город Камерун») между 1884 и 1907 годами[67]. Большая часть торгового оборота велась с Гамбургом и Бременом[68], затем было организовано строительство обширной почтово-телеграфной системы. Как и все немецкие колонии (за исключением Юго-Западной Африки) после Первой мировой войны большинство немцев уехало в Европу, Америку или Южную Африку.
Когда Танзания, Руанда и Бурунди находились под контролем Германии, эта территория называлась Германской Восточной Африкой, в страну начали мигрировать немцы, в 1914 году в Восточной Африке проживало 3579 немцев. В Дар-эс-Саламе, столице, немецкое население выросло до 1050 человек, 0,006 % от населения города и почти треть всего немецкого населения Восточной Африки. В то же время немецкое население было сосредоточено на распространении немецких технологий и науки, а не ассимиляции или германизации страны[69].
Юго-Запад Намибии стал немецкой колонией в конце XIX века, а с началом Первой мировой войны ряд местных буров добровольно под императорской властью сражались против вторжения союзных войск[70]. После этого конфликта они покинули территорию, находящуюся под южноафриканской оккупацией, тысячи африканерских мигрантов расселились по регионам, чтобы занять имеющиеся участки для скотоводства и земледелия, а также для использования нетронутых ресурсов[14]. Их правительство также взаимодействовало с новым поселением, предлагая кредиты под низкие ставки, необходимое снаряжение и экспроприированные земли для белых переселенцев. Эта политика в целом была признана успешной, а белое население Юго-Западной Африки выросло более чем в два раза по с 1913 по 1936 год[71].
В результате ухудшения отношений британских колоний с метрополией стал ряд конфликтов, которые в конечном итоге привели к снижению численности белых африканцев из-за эмиграции и естественной смертности. Многие были убиты, десятки тысяч уехали, увезя с собой всё, что можно. Многие из тех, кто остался, подверглись запугиванию и угрозам со стороны правительства, политических и военизированных организаций. Однако, вскоре последовала массовая иммиграция для поддержки безопасности и защиты прав белых в Южной Африке, в итоге страну стала населять крупнейшая популяция белого населения, которая в настоящее время насчитывает 1 755 100 британских южноафриканцев[72]. С началом апартеида большинство британских южноафриканцев были в основном заинтересованы в сохранении и даже укреплении связей с Соединенным Королевством. Однако, они в значительной степени уступали в численности африканерам, которые предпочитали республиканский строй, и на референдуме проголосовали против того, чтобы стать частью Британского Содружества.
В начале XX века некоторое число африканеров переселилось в Германскую Восточную Африку, где они были наделены колониальными властями землёй для попытки подъёма сельскохозяйственного производства. Позже данная территория перешла к Великобритании из-за поражения Германии в Первой мировой войне, Лондон не проводил кардинальных реформ. Численность африканеров упала накануне провозглашения независимости Танзании в 1961 году[73].
В начале и в середине XX века почти во всех бельгийских городах Конго были греческие общины, в которых, как правило, все были родом из определённой части Греции, люди прибывали, обосновывались в Конго и отправлялись за своими семьями[74]. К 1920-м годам были созданы греческие рыбацкие и торговые общины в городах Луапула и Катанга, откуда корабли плыли по реке Конго в Замбию для торговли, там многие и поселились. Торговцы и рыболовы заработали хорошую репутацию и поддерживали дружеские отношения со своими конголезскими и замбийскими коллегами, греки были всегда готовы предложить им помощь или предоставить снасти, обучить навыкам ловли сетями и управления лодками[37]. Когда страна получила независимость в 1960 году, начались ожесточённые столкновения, после которых последовали три десятилетия неопределённости авторитарного режима Мобуту Сесе Секо[75], который привел к упадку греческой общины. На сегодняшний день около 100 греков живут в столице Киншасе и 200 — в Лубумбаши.
Уже в XX веке официальная перепись 1907 года показала, что в Египте живут 62 973 греков. Изгнание 2 500 000 греков из Турции стало причиной большой иммиграции греков в Египет, и к 1940 году греки насчитывали около 500 000 человек. Сегодня греческая община официально насчитывает около 3000 человек, хотя реальная цифра гораздо выше, так как многие греки изменили своё гражданство на египетское. В Александрии, помимо патриархата, существует патриархальная школа богословия, которая открылась, будучи закрытой 480 лет. Церковь Святого Николая и несколько других зданий в Александрии были недавно отреставрированы правительством Греции и Фондом имени Александра Онассиса[76].
Греческая община в Эфиопии пережила свой расцвет в начале XX века с созданием Священной Митрополии Аксум в Александрийском Патриархате в 1908 году, греческой организации в Аддис-Абебе (1918) и Дыре-Дауа (1921)[77].
Итальянцы имели значительно большую, по сравнению с современной, общину в Африке, которая очень быстро уменьшилась. В 1926 году 90 000 итальянцев проживало в Тунисе, для сравнения, французов было 70 000 (такое распределение необычно, поскольку Тунис находился под французским протекторатом)[78]. Итальянская община когда-то процветала в районе Сомалийского полуострова, при этом около 50 000 итальянских поселенцев в 1935 году проживали в Эритрее[79], 22 000 итальянцев проживали в итальянском Сомали в течение первой половины 1940 года, 10 000 из которых были сосредоточены в столице, Могадишо. Численность итальянских эритрейцев выросла с 4000 во время Первой мировой войны до почти 100 000 в начале Второй мировой войны[80].
Итальянцы также эмигрировали в Эфиопию. В течение пятилетней оккупации Эфиопии примерно 300 000 итальянцев рассредоточились в Восточной Африке (более 49 000 итальянцев жили в Асмэре в 1939 году и более 38 000 — в Аддис-Абебе), причём треть этих итальянцев были военными[81]. Это привело к тому, что половина населения Асмэры и 10 % жителей Эритреи, по состоянию на 1939 год, были итальянцами. Численность итальянской общины в Египте достигла около 55 000 человек незадолго до Второй мировой войны, став второй по величине диаспорой в Египте.
Небольшое число итальянских поселенцев осталось в португальских колониях в Африке, когда португальское правительство пыталось просить европейцев других национальностей помочь увеличить население португальцев в колониях, однако, план правительства Португалии не удался[82]. Они были ассимилированы с португальским населением.
Во время и после англо-бурской войны некоторые семьи африканеров эмигрировали в Британскую Восточную Африку, оседая в основном в плодородной долине Рифт-Валли[83]. Многие вернулись на родину в 1930 году, после ряда неудачных противостояний с кенийскими племенами. Часть, однако, по-прежнему сосредоточена вокруг Элдорета в наши дни.
С 1930-х годов в Южной Африке действовала коминтерновская организация «Общество друзей Советского Союза», всячески пропагандировавшая большевизм среди пролетариев и чёрного населения, однако, эмигранты предпочитали не взаимодействовать с этим обществом. Когда началась вторая мировая война, русские организовали общество «Медицинская помощь России», занимавшееся переправлением в СССР медикаментов, одежды, крови для раненых. С января 1942 по июнь 1944 года эта организация собрала пожертвований на 700 тыс. фунтов стерлингов, что по тем временам было внушительным капиталом[15].
Многие итальянские поселенцы эмигрировали из итальянского Сомали во время и после Второй мировой войны, а также во время провозглашения независимости в 1960 году, последняя волна эмиграции имела место, когда в 1991 году в Сомали началась гражданская война[84].
В послевоенный период численность общины выросла до 3000 человек. Она пострадала во время революции, которая свергла Хайле Селассие I в 1974 году, когда враждебное отношение Дерга ко всем иностранным общинам резко сократило её численность, в настоящее время в Эфиопии проживает около 500 греков[77].
В наши дни в столице работает греческая школа, а также греческая православная церковь. В школе учатся около 120 детей, многие из которых получают стипендии для продолжения учёбы в Греции[85]. Тем не менее, возрастает инициатива греков воспользоваться инвестиционными возможностями в Эфиопии[86].
Между 1945 и 1969 годами многие французы иммигрировали в Южную Африку из Маврикия[87]. В 1981 году их население в провинции Квазулу-Натал было оценено в более чем 12 000 человек.
150 000 итальянцев поселились в Ливии во время Второй мировой войны, что составляло около 18 % от общей численности населения[88]. Итальянцев проживали (многие проживают до сих пор) в Ливии в большинстве крупных городов, таких как Триполи (37 % населения города было итальянским), Бенгази (31 %) и Мадиррат-Хун (3 %). Их число сократилось после 1936 года. Большинство итальянцев Ливии были изгнаны из североафриканской страны в 1970 году, через год после того, как Муаммар Каддафи захватил власть («день мщения» 7 октября 1970 года)[89], но несколько сотен итальянских переселенцев вернулись в Ливию в 2000-х годах.
Хотя итальянцы были одной из немногих европейских стран, которые не столкнулись с массовой миграцией в Южную Африку, было достаточно много тех, кто осел в Южной Африке. Южноафриканские итальянцы заявили о себе во время Второй мировой войны, когда Италия захватила территорию в Восточной Африке, итальянцем был необходим безопасный оплот для переправки туда военнопленных. Южная Африка была подходящим местом, и первый военнопленных прибыл в Дурбан в 1941 году[90].
Однако, к военнопленным итальянцы относились хорошо, регулярно кормили и доброжелательно обходились. Эти факторы наряду с хорошим климатом и погодными условиями сделали страну очень привлекательной для итальянцев в плане отдыха, так появилась итальянская южноафриканская община. Хотя более 100 000 итальянских военнопленных были отправлены в Южную Африку, лишь немногие решили остаться, во время их пребывания в стране они получили возможность строить часовни, церкви, плотины и многое другое. Наибольшим образом итальянское влияние на архитектуру проявилось в провинциях Натал и Трансвааль. Белые южноафриканцы итальянского происхождения насчитывают по крайней мере 6300 человек[91].
После того, как Ньясаленд стал независимым (и после принятия нового названия — Малави), многие шотландцы вернулись на родину или переехали в Южную Африку и Зимбабве (в то время всё ещё Родезия)[92]. Несмотря на это, шотландцы имели большую южноафриканскую диаспору (по сравнению с Ньясалендом), однако, они были не в состоянии брать кредит, потому что были небольшой частью белой общины в Южной Африке. Кроме того, внутренние различия зачастую не учитывалось, и полученная колониальная культура стала частью британской.
Ряд немецких поселенцев остался в португальских колониях Африки после Второй мировой войны, когда португальское правительство пыталось просить европейцев других национальностей помочь увеличить население португальцев в колониях, однако, план правительства Португалии не удался[82]. Они были ассимилированы с португальским населением. Ранее сообщалось о немецком населении Мозамбика численностью 2200 человек, немецкая диаспора не упоминалась в более поздних источниках из-за предполагаемой ассимиляции с другими этническими группами[93].
В 1948 году в Северной Африке жили около 600 000 евреев, большинство евреев в Марокко и Алжире являлись сефардами, чьи предки были изгнаны из Испании в 1492 году, в то время как большинство других евреев в Северной Африке — мизрахим, чьи предки никогда не обосновывались в Европе. Существует относительно многочисленная еврейская община в Южной Африке, в основном состоящая из ашкеназов. Эти евреи прибыли в основном из Литвы до Второй мировой войны[94]. Хотя еврейская община достигла своего пика в 1970-х годах, около 80 000 евреев в наши дни проживают в Южной Африке[95].
Армяне в своё время насчитывали тысячи человек в Эфиопии и Судане до гражданской войны, революции и национализации, что вынудило многих покинуть Африку. У них до сих пор есть общественные центры и церкви в этих странах. До 1952 года в Египте насчитывалось около 75 000 армян[96].
В 1960 году Анголу населяло до 300 000 португальских поселенцев, которые сделали значительный вклад в её экономику. Во время войны за независимость Анголы, которая началась в 1961 году, пришёл конец колониального развития Анголы, и имел место приток португальских военнослужащих, гражданских служащих и других людей. Как следствие, количество проживающих в Анголе португальцев поднялось до 350 000[97]. Это число могло быть выше, если бы значительная часть поселенцев не уехала в другие страны, в частности Намибию, Бразилию, Южную Африку и Соединённые Штаты. В то время, как большинство белых, проживавших тогда в Анголе были на стороне Португалии для подавления антиколониального восстания, меньшинство было солидарно с националистическим движением, а некоторые даже присоединились к ним в их борьбе за независимость. Когда режим Салазара в Португалии был свергнут Военным переворотом в 1974 году, и колониям была предоставлена независимость новым правительством, подавляющее большинство белых покинуло Анголу после обретения ею независимости в 1975 году. Большинство из них отправилось в Португалию, где они были названы «реторнадос» и не всегда приветствовались, а другие переехали в соседнюю Намибию (тогда территория Южной Африки), Южную Африку, Бразилию[98], или Соединённые Штаты.
Среди эмигрирующих португальских гражданских лиц многим было разрешено взять с собой только один чемодан и 150 эскудо, все бытовые товары должны были остаться в домах, в то время как некоторым было разрешено забирать предметы домашнего обихода и даже автомобили на корабли. Другие садились на самолёты в аэропорту Луанды, которых прибывало по 500 в день, однако, не было достаточного количества рейсов для покрытия спроса[99]. Новое правительство дало всем оставшимся португальским поселенцам несколько месяцев, чтобы получить ангольское гражданство или покинуть страну. Значительное меньшинство из них выбрало Анголу, некоторые из них принимали активное участие в конфликте деколонизации и в ангольской гражданской войне в большей степени на стороне МПЛА[100].
К началу XX века правительство метрополии увеличило максимально допустимые объёмы эмиграции белых для поселения в регионе, в Мозамбике стало жить 370 000 португальских поселенцев, которые к 1960-м улучшили экономику страны. Именно в это время, когда Антониу ди Оливейра Салазар руководил Португалией, несколько тысяч португальских граждан бежали в другие страны, особенно в соседние Родезию и Южную Африку, а также Бразилию и Соединенные Штаты. Чёрные, некоторые мулаты и белые восстали против португальского правления в 1974 году. Возвращение к либеральной демократии в Португалии привело к провозглашению независимости заморских колоний в 1975 году. Большое количество жителей португальской национальности эмигрировало в Португалию, где они были названы «реторнадос», другие переехали в соседние Малави, Зимбабве, Южную Африку, Бразилию[98] или Соединённые Штаты. Как и в Анголе, среди эмигрирующих португальских гражданских лиц многим было разрешено взять с собой только один чемодан и 150 эскудо, все бытовые товары должны были остаться в домах. Всем остальным португальским поселенцам правительство дало 3 месяца на решение выбрать гражданство Мозамбика и вступить в коммунистическую партию или уехать. Многие люди хотели остаться в Мозамбике, но не хотели вступать в коммунистическую партию. Это вызвало серьёзные проблемы, и у многих не было выбора, кроме как уехать. Впоследствии во многих газетах и многими политиками Мозамбика было отмечено, что «белые бросили страну». Это не отвечало действительности[99]. Ещё тысячи португальцев покинули страну в течение последующей гражданской войны, большинство из них бежали в Южную Африку, Свазиленд или Португалию.
На кануне независимости Замбии в 1964 году в стране (Северной Родезии до провозглашения независимости) проживало около 70 000 европейцев (в основном англичане), что составляло примерно 2,3 % от всего населения в 3 000 000 жителей на то время[101]. В Замбии была другая ситуация по сравнению с другими африканскими странами. Для страны была характерна сегрегация, подобно ЮАР, Родезии (Зимбабве) и Юго-Западной Африке (Намибии), но так как европейцы составляли меньшую часть населения, они не доминировали в сфере политики. Были несколько городов в Северной Родезии, которые имели британские топонимы, но все названия, кроме Ливингстона были изменены, когда государство стало независимым или вскоре после этого.
В 1965 году в Кении проживало 60 000 белых поселенцев[102]. В настоящее время, по оценкам, в Кении проживает 30 000 белых[103]. Тем не менее, наблюдается рост числа британских экспатриантов, численность которых, согласно BBC, составляет около 32 000[104]. Известными британцами, родившимися в Кении, являются шоссейный велогонщик Крис Фрум[105] и учёный-эволюционист Ричард Докинз[106].
Испанцы проживали в Экваториальной Гвинее (под властью Испании страна была известна как Испанская Гвинея) в течение многих лет, первыми поселенцами были временные владельцы плантаций родом из Валенсии, жившее некоторое время в стране прежде чем вернуться в Испанию. Немногие испанцы остались в Испанской Гвинее навсегда, большинство покинуло страну через несколько лет. После обретения независимости в 1968 году Гвинея имела один из самых высоких доходов на душу населения в Африке (332 доллара США)[107]. Испанцы также помогли Экваториальной Гвинее достичь одного из самых высоких на континенте уровня грамотности и разработали развитую сеть медицинских учреждений[107].
Многие испанцы остались в Гвинее, когда колония получила независимость в 1968 году, текущие показатели численности населения испанцев варьируются от 5000 (1 % населения) до 16 000 (примерно 3 %)[108]. После обретения независимости государством многие испанские названия городов и прочих географических объектов в Экваториальной Гвинее были изменены на африканские, в том числе была переименована столица, Малабо (ранее Санта-Исабель)[109], и остров, на котором она находится, Биоко (бывший Фернандо-По)[110][111].
По версии журнала «Time», почти 10 000 белых угандийцев британского происхождения жили при режиме Иди Амина в 1972 году. В связи с последующим ухудшением условий режима Амина (в том числе постоянная угроза насильственного изгнания), большинство местного англо-африканского населения эмигрировало в Объединённое Королевство и Южную Африку[112].
Британское населения Анголы оценивается приблизительно в 700 человек[113]. Когда Ангола обрела независимость от Португалии в 1975 году, большинство британцев Анголы переселились обратно в Великобританию, Южную Африку, Намибию, Зимбабве, Португалию или Бразилию. Между тем, большинство британцев Мозамбика либо уехали в Зимбабве, Южную Африку либо в Великобританию. Следует, однако, отметить, что ещё до 1975 года число британцев в Анголе и Мозамбике было небольшим, особенно по сравнению с португальцами.
В Мозамбике численность британского населения оценивается в 1500 человек[93]. Когда Мозамбик получил независимость от Португалии в 1975 году, большинство британцев либо уехали в Родезию и Южную Африку, либо переселились в Португалию и Бразилию. Так как Мозамбик является членом Содружества наций, британским поселенцам жить там довольно просто. Однако, как и в Анголе, британское население в Мозамбике было мизерным по сравнению с португальцами.
Белое населения в Зимбабве снизилось с около 300 000 (пиковый показатель) в 1975 году до 170 000 в 1982 году и было оценено на уровне не более 50 000 в 2002 году, а, возможно, и гораздо ниже[114][115]. Численность греческой общины в Зимбабве оценивалась в промежутке между 13 000 и 15 000 человек в 1972 году, но после ухудшения внутренней финансовой ситуации в Зимбабве на порядок уменьшилась[116].
В отличие от других стран британской Центральной Африки, Зимбабве (бывшая Родезия) когда-то могла стать «страной белых людей», то есть быть под контролем и постоянно управляться европейскими колонистами[117]. До провозглашения независимости Зимбабве в 1980 году белые родезийцы преобладали над коренным населением политически, социально и экономически. Белые насчитывали 240 000 человек в конце 1979 года. Гражданами британского происхождения являлись по крайней мере, три четверти, преобладали переселенцы из Англии или Уэльса, в то время как шотландцы были в меньшинстве[114]. Большинство из них были довольно недавними иммигрантами, особенно квалифицированные рабочие, которые были привлечены экономическими возможностями, обещанными и предложенными Родезией, чего не могла предоставить их разрушенная войной родина. На протяжении 1960-х годов к ним присоединились жители Южной Африки и белые переселенцы из бывших колоний в других местах[114].
В отличие от других европейцев в Африке, когда многие африканские страны получили независимость, немцы (наряду с англичанами и голландцами) остались в Южной Африке, потому что они сохранили политическое господство (в настоящее время как мандат под контролем ЮАР). Намибия управлялась как провинция Южной Африки в эпоху апартеида (хотя южноафриканская право не был широко признано на международном уровне). Немецкое влияние в Намибии было достаточно сильным и заметным. Намибия не изменяла названия городов после обретения независимости, поэтому многие крупнейшие города страны сохраняют свои немецкие названия, к ним относятся Людериц[118], Грюнау[119], Мальтахёэ[120], Шукманнсбург[121], и даже столица имеет немецкое название Виндхук[122]. В южных регионах, таких как Карас и особенно Хардап, подавляющее большинство городов носит немецкие названия, или названия на смеси немецкого, африкаанс и английского языков. В регионе Хардап около 80 % населённых пунктов носят названия немецкого происхождения.
В ЮАР проживает также значительное число прибывших белых зимбабвийцев британского происхождения, которые покинули страну из-за экономических и политических проблем, стоящих перед страной, в настоящее время[123]. Также значительное количество белых британских зимбабвийцев эмигрировали в Южную Африку после провозглашения независимости Зимбабве в 1980 году. В настоящее время наибольшая концентрация белого английского населения в Южной Африке наблюдается в провинции Квазулу-Натал и в таких городах, как Йоханнесбург и Кейптаун.
Новые эмигранты из России стали появляться в ЮАР в 1980-х годах. Туда стремились переселиться в первую очередь учёные и специалисты высокой квалификации, однако, среди переселенцев оказалось достаточно и тех, кто решил открыть собственный бизнес. Точное число российских предпринимателей в стране неизвестно, статистические подсчёты отсутствуют, тем более большая часть новоприбывших не получило ещё южноафриканского гражданства. По оценкам посольства ЮАР в Москве, сегодня в стране проживают и ведут свой бизнес около 270 тыс. россиян. За эмигрантскими визами в консульский отдел посольства каждый месяц обращаются до восьмидесяти человек[15].
Существует также сравнительно большое население европейского происхождения, проживающее на территории бывшей западноафриканской колонии, Берег Слоновой Кости, которая была крупнейшей по населению из бывших французской колоний Франции в Африке южнее Сахары. Страну населяло 60 000 французов в 1980 году[124], хотя это число, как полагают, с тех пор снизилось. Существуют также сравнительно крупные белые меньшинства в Габоне, Сенегале и Того. По состоянию на 31 декабря 2011 года в Западной и Центральной Африке проживало 83 276 французских граждан.
После того, как Ангола отказалась в 1991 от социалистического режима, принятого после независимости в 1975 году, многие португальские ангольцы вернулись в Анголу. В связи с экономическим бумом в Анголе, который начался в 1990-х, всё большее число португальцев, никогда не бывших в Анголе, иммигрировали в страну по экономическим причинам[125]. В 2008 году Ангола была самым предпочтительным местом для португальских мигрантов в Африке[125]. Их миграция увеличила количество португальцев, по оценкам, до 120 000. В последние годы большинство из них не считают себя «португальскими ангольцами» и не имеют ангольских паспортов. Чёрные ангольцы все более неохотно мирятся с тем, что белые могут быть ангольскими гражданами.
Когда в 1996 году было основано Содружество португалоязычных стран[126], многие португальские бразильцы прибыли в Мозамбик в экономических целях и, чтобы получить образование. Это способствовало увеличению количества говорящих на португальском языке, особенно в отдалённых сельской местности, и улучшить экономику, в частности вырос курс метикала по отношению к евро[127]. Многие из них остались в Мозамбике навсегда. Многие другие португальские поселенцы вернулись из Португалии, по оценкам посольства Мозамбика, их было около 6000 человек.
По прогнозам исследований 1992 года, количество африканеров постепенно повышается по умеренной прогрессии[23]. Африканеры проживают в каждой провинции Южной Африки, хотя относительно немногие проживают в юго-восточных регионах. Наибольшая концентрация белых южноафриканцев характерна для Гаутенга (включает Йоханнесбург и Преторию) и Западно-Капской провинции (включает Кейптаун)[128].
После 1994 года сотни тысяч британских южноафриканцев эмигрировали и начали новую жизнь за границей, они переселились в Великобританию, Австралию, Новую Зеландию, США, Канаду, Нидерланды и Ирландию. Несмотря на высокие темпы эмиграции, большое количество белых иностранных иммигрантов из таких стран, как Великобритания и Зимбабве, переехали в ЮАР. Например, в 2005 году, по оценкам, в Южной Африке проживало 212 000 британских граждан. К 2011 году это число, возможно, выросло до 500 000[129]. С 2003 года количество британских иммигрантов, приезжающих в Южную Африку, возросло на 50 %. По оценкам, в 2007 году 20 000 британских иммигрантов переехали в Южную Африку. Южная Африка пользуется популярностью у британских пенсионеров и пенсионеров Африки.
В течение последнего десятилетия наблюдается возросший интерес со стороны египетского правительства к дипломатическому сближению с Грецией, и это положительно сказалось на греческой диаспоре. Диаспора приняла официальные визиты многих греческих политиков. Экономические отношения между Грецией и Египтом процветали. Египет недавно был центром крупных греческих инвестиций в такие отрасли, как банковское дело, туризм, целлюлозная и молочная промышленность. В 2009 году был подписан пятилетний меморандум о сотрудничестве между НЦНИ «Демокрит», институтами Ая-Параскеви, Афин и Александрии в области научных исследований и Археометрии[130].
Сегодня в Намибии насчитывается около 20 000—50 000 немцев (32 % белого населения, и 2 % населения страны), их значительно больше, чем англичан и многих представителей чёрных этнических групп[131]. Число этнических немцев в стране неточное, потому что многие намибийцы немецкого происхождения больше не говорят на немецком и иногда предпочитают быть классифицированы как африкаанс.
Текущие оценки африканерского населения на территории Намибии дают цифры от 60 000 до 120 000 человек; они по-прежнему составляют большинство белых граждан страны[14]. 45 % лучших сельскохозяйственных угодий в настоящее время принадлежат намибийцам европейского происхождения, в основном африканерам, которые содержат собственные ранчо[14].
В Западной Сахаре проживают 10 000 этнических испанцев, они эмигрировали в страну во время правления Франсиско Франко. Большинство испанских экспатриантов покинули родину после подписания Мадридских соглашений[132].
В Анголе зарегистрировано 4000 французов[113]. В Маврикии проживают около 37 000 франко-мавриканцев (2 % населения), они являются самой богатой этнической группой Маврикия. Реюньон, французский остров в Индийском океане, населяют в основном жители французского происхождения, которые, по оценкам, составляют около 30 % населения[133]. Бывший премьер-министр Франции Раймон Барр[134] и мисс Франция 2008 Валери Бег[135] родом из Реюньона.
Значительное число французов проживает на Мадагаскаре. По оценкам, 20 000 французских граждан жили и работали в Мадагаскаре в 2011 году[136]. В настоящее время около 120 000 человек, или 0,6 % от общей численности населения, являются французами. Это сообщество является потомками бывших французских поселенцев, которые обосновались на Мадагаскаре в XIX веке. Ещё 80 000 человек классифицируются как реюньонские креолы, в результате чего общее число людей с французской родословной достигает примерно 1 %[4]. Таким образом, Мадагаскар населяет крупнейшая в процентном соотношении французская диаспора в Африке к югу от Сахары после французского заморского региона Реюньона.
По оценкам, 100 000 европейцев проживают в Тунисе, большинство из них с французы, некоторые — итальянцы[137]. В Марокко насчитывается около 100 000 европейцев, большинство из них французы[138].
Норвежцы Африки являются одной из самых маленьких общин иммигрантов. Однако, достоверно известно, что их подавляющее большинство живёт в Южной Африке (в большей степени ЮАР). Ряд норвежских поселенцев остался в португальских колониях Африки, когда португальское правительство пыталось просить европейцев других национальностей помочь увеличить население португальцев в колониях, однако, план правительства Португалии не удался[82]. Они были аккультурированы с португальским населением.
Значительное количество англо-африканского народа является гражданами Ганы, Намибии, Танзании, Свазиленда (3 % населения)[139], Нигерии[140], и Ботсваны[141]. Примерно 300 англо-африканцев живут на Мадагаскаре[4].
Большое разнообразие европейских этнических групп в Африке было когда-то более рассеяным, однако, в настоящее время каждая европейская этническая группа наиболее представлена в Южной Африке. В Южной Африке можно найти практически все европейские этнические группы[142].
Жители Канарских островов являются потомками браков между испанцами и древним коренным населением, гуанчи (прото-берберское население), хотя имеется значительный перевес в пользу испанцев[143].
На острове Тристан-да-Кунья на население в 264 человека приходится всего семь фамилий: Глэсс, Грин, Хаган, Лаварельё, Репетто (две типичные лигурийские фамилии), Роджерс и Суэйн[144].
| Страна | Популяция | Год |
|---|---|---|
| 190 767 | 2010 | |
| 1 080 476 | 2010 | |
| 40 413 | 2010 | |
| 22 318 | 2010 | |
| 4 067 | 2010 | |
| 3 770 | 2010 | |
| 1 162 | 2010 | |
| 1 155 | 2008 | |
| 893 | 2010 | |
| 800 | 2008 |
| Год | Южная Родезия | Северная Родезия | Ньясаленд | |||
|---|---|---|---|---|---|---|
| Белые | Чёрные | Белые | Чёрные | Белые | Чёрные | |
| 1927 | 38 200 | 922 000 | 4000 | 1 000 000 | 1700 | 1 350 000 |
| 1946 | 80 500 | 1 600 000 | 21 919 | 1 634 980 | 2300 | 2 340 000 |
| Год | Итальянцы | В процентах | Всего в Ливии | Источник |
|---|---|---|---|---|
| 1936 | 112 600 | 13,26 % | 848 600 | Enciclopedia Geografica Mondiale K-Z, De Agostini, 1996 |
| 1939 | 108 419 | 12,37 % | 876 563 | Guida Breve d’Italia Vol.III, C.T.I., 1939 (Censimento Ufficiale) |
| 1962 | 35 000 | 2,1 % | 1681 739 | Enciclopedia Motta, Vol.VIII, Motta Editore, 1969 |
| 1982 | 1500 | 0,05 % | 2 856 000 | Atlante Geografico Universale, Fabbri Editori, 1988 |
| 2004 | 22 530 | 0,4 % | 5 631 585 | L'Aménagement Linguistique dans le Monde. Архивировано из первоисточника 29 мая 2013. |
Большое количество французских гугенотов поселилось в Капской колонии после изгнания их из Франции в XVII веке. Кроме того, местное население не понимало французский язык, и гугеноты-поселенцы полностью ассимилировались с культурой африкаанс[147]. Тем не менее, этот ранний контакт французов с Африкой можно чётко проследить по названиям исторических городов таких, как Куртаи[148], и в фамилиях многих африканеров, таких как Терон, Дюплесси, Жубер, Ле Ру и так далее. Французская Южноафриканская община является одной из крупнейших среди всех французских африканских общин. Есть большое количество городов и пригородов в Западной Капской провинции, которые носят французские названия.
Франсхук (в переводе «французский угол») — это большой город в Западной Капской провинции, названный так французскими гугенотами, которые путешествовали и селились там. В городе ощущается значительное французское влияние, которое проявляется прежде всего в названиях улиц, таких как улица Ла-Рошель, улица Бордо, улица Гугенотов, улица Ру Малербе и другие. Близлежащие фермы, деревни и сёла также часто носят французские имена, такие как Ла-Ру, посёлок к северу от Франмхука; Шамони и так далее. Многие здания, возведённые во Франсхуке, были освящены гугенотами[149], в городе даже установлен памятник гугенотам[150]. Город является фактически единственным местом в стране, где сохранилась культура гугенотов при том, что гугеноты ассимилировались с африканерами в плане культуры.
С 1870-х годов в Ньясаленде (Малави) шотландская церковь начала миссионерскую работу, одним из самых выдающихся шотландских миссионеров является Давид Ливингстон[151]. Их давление на британское правительство привело к тому, что Ньясаленд оказался под британским протекторатом. Здесь было создано небольшое шотландское сообщество. Другие шотландцы иммигрировали в Южную Родезию (Зимбабве), Северную Родезию (Замбия и Южная Африка).
Самый крупный коммерческий город (он же столица) страны, Блантайр[152], был назван в честь шотландского города, где родился Давид Ливингстон[153]. Это название, в отличие от многих других, не было изменено после обретения независимости государством, что является свидетельством уважения африканского народа по отношению к Ливингстону. Причина небольшого числа европейцев в стране является следствием, в основном, отсутствия минеральных ресурсов (Северная Родезия была богата медью, Южная Родезия — золотом)[154].
По сей день большинство шотландцев в Африке проживают в ЮАР и до XXI века в Зимбабве (бывшая Родезия). Большинство шотландских переселенцев из Родезии уехали в Южную Африку после обретения независимости Зимбабве и после экономических и политических проблем в 2001 году. О постоянном шотландском влиянии свидетельствует проявление и поддержка традиций Игр Горцев, а также популяризация волынок, особенно в провинции Натал. Связи между Шотландией и Малави остаются ощутимыми и в наши дни[155].
Ярким примером сегрегации в Замбии до обретения независимости был город Ливингстон, расположенный на границе с Зимбабве. Город населяли преимущественно белые люди, при этом рядом располагались чёрные посёлки[156], которые также были характерны для Южной Африки и Намибии. В Замбии, однако, Ливингстон был одним из немногих мест в стране, которые использовали эту систему. Британские колонисты увековечивали себя в названиях городов и других населённых пунктов. Ливингстон (который в настоящее время является единственным городом, сохранившим британское название) хотели переименовать в Марамбу, но решение было затем отменено.
Когда Замбия стала независимой в 1964 году, большинство белых поселенцев уехали в Родезию путём простого пересечения границы. Был основан почти идентичный город рядом с водопадом Виктория по другую сторону границы, он развивался за счёт белых людей. Это позволило им улучшить ситуацию в Родезии, и, следовательно, старый город вскоре пришёл в запустение. Однако, экономические проблемы в Зимбабве начала XXI века внесли свои коррективы, замбийская сторона стала более привлекательной для туристов[157] и, следовательно, Ливингстон вновь стал процветать (за счёт близости к водопаду Виктория).
Намибия — единственная страна за пределами Европы, где большинство граждан лютеране[158]. Это связано с деятельностью многочисленных немецких миссионеров в XIX веке, благодаря которой народы овамбо и дамара приняли христианство[159]. До 1990 года немецкий не был официальным языком Намибии, и в настоящее время является признанным региональным языком (единственный в своём роде случай употребления немецкого языка за пределами Европы)[160].
Большое количество населённых пунктов в Танзании ранее носило немецкие имена. Город Табора ранее назывался Вейдманншейл, Касанга была известна как Бисмаркбург. Гора Килиманджаро была известна как Вершина Кайзера Вильгельма[161]. Несмотря на упразднение практически всех немецких географических названий после Первой мировой войны, некоторые места всё ещё носят немецкие названия. К ним относится большинство ледников на горе Килиманджаро, такие как Ребманн и Фуртвенглер[162].
Некоторые здания, построенные в колониальном немецком стиле, всё ещё существуют в крупнейших городах Танзании. Также в стране осталось несколько бывших немецких крепостей, но они находятся в плохом состоянии и требуют капитальной реставрации[69]. Текущие оценки немецкого населения Танзании дают цифру 8500 человек, в два раза больше, чем пик населения во время немецкого колониального господства[69].
Несмотря на большие потери гвинейских европейцев, особенно испанцев, в период правления Франсиско Масиаса Нгемо, во время которого возрос внешний долг страны, и было отменено обязательное образование, число испанцев несколько увеличилось после того, как он был свергнут[163]. Местные испанцы почти свободно говорят на испанском языке и изучают французский или португальский, которые являются официальными языками страны, как второй язык, иногда наряду с языками коренных народов банту. Практически все являются католиками, под влиянием испанцев среди местного населения также возросло количество католиков. С открытием месторождений нефти и началом экономического «бума» большое количество европейцев, а не только испанцев, иммигрировали для бизнеса в Малабо, они расположились в западной части города и в новых микрорайонах.
Одним из наиболее известных наследий португальских переселенцев в Южной Африке является «Nando’s», сеть ресторанов, созданная в 1987 году, в ней ощутимо португальское влияние колонистов из Мозамбика, многие из которых обосновались в юго-восточной части Йоханнесбурга после провозглашения независимости Мозамбика в 1975 году. В настоящее время в Южной Африке существует португальская община численностью 300 000 человек[164]. Португальские южноафриканцы также отличаются от других белых южноафриканцев тем, что они в основном католики и среди них популярен футбол.
Греческая община в Африке и сама Греции ведут активную деятельность в области оказания гуманитарной помощи таким странам, как Зимбабве[165]. За исключением нескольких землевладельцев и бизнесменов большинство греков в страны заняты в сфере торговли и других видов деятельности, что в значительной степени способствует развитию экономики страны[116]. В различных городах страны (Булавайо, Мутаре, Гверу и Хараре)[166] есть греческие общины, местное сообщество с 1954 года осуществляет здесь открытие греческих школ[116]. Святое архиепископство Зимбабве и Южной Африке находится под властью Александрийского Патриархата[166].
Греческой общине Замбии принадлежит комплекс зданий в Лусаке, включающий храм святого Александра и пансионат для учителей греческого языка, которые преподают в послеобеденной школе общины. Греческая православная община в Замбии находится под юрисдикцией Патриархата Александрии и начала строительство центра миссионеров в столице[167]. В сентябре 2008 года греческой общиной была основана новая школа, которая также служит для нужд более широкого сообщества Замбии, в частности детей из районов, которые обслуживаются другими школами[168].
Конголезские греки сыграть значительную роль в становлении музыкальной традиции страны, основав несколько звукозаписывающих компаний, таких как «Олимпия», «Нгома», «Опика» и другие[74]. Храм Святого Георгия и Эллинский Клуб являются координационными центрами общины[169]. В 2008 году во время чрезвычайной ситуации в Конго Греция направила $ 500 000 в виде гуманитарной помощи[170].
Белые африканцы говорят на языках индоевропейской семьи в качестве родных (африкаанс, английский, португальский, французский, немецкий, испанский и итальянский)[171].
Самый распространённый язык среди белых африканцев это африкаанс. На нём говорят 60 % населения в Южной Африке[172], 60 % в Намибии, и около 5 % белого населения Зимбабве. В Южной Африке говорящие на этом языке составляют большинство во всех провинциях, за исключением Квазулу-Наталь, где говорящие на африкаанс всех рас составляют 1,5 % населения. В Родезии (а затем и в Зимбабве) африкаанс не был так популярен, и поэтому в стране доминировал английский с начала колониальной эпохи. Было, однако, небольшое число носителей африкаанс, в основном из Южной Африки. Африкаанс весьма редко использовался в Родезии, так что существовало только несколько названий географических объектов на африкаанс, прежде всего сюда относится Энкельдорн (переименованный в Чиву в 1982 году). Большинство африканеров Зимбабве в настоящее время иммигрировали в Южную Африку или страны первого мира[173].
Английский язык является вторым по распространённости языком среди белых африканцев, на котором говорят 39 % жителей Южной Африки, 7 % жителей Намибии, и 90 % белого населения Зимбабве. В Южной Африке они остаются доминирующей этнической группой белых в провинции Квазулу-Наталь, а в Гаутенге и Западной Капской провинции они также составляют большой процент англоговорящего населения. Именно здесь английский наиболее удачно конкурирует с африкаанс в распространённости среди белой этнической группы. Английский является вторым языком многих не-британских белых африканцев с высшим образованием в преимущественно не говорящих по-английски африканских странах[174]. За пределами Южной Африки, Намибии и Зимбабве британские африканцы являются самой многочисленной общиной, в частности в Замбии, Кении, Ботсване и Свазиленде, что увеличивает распространённость английского языка в этих странах[175].
Немецкий язык является родным для 32 % белого населения Намибии[176]. Также в Намибии почти полностью исчез немецкий диалект, известный как кюхендойч (дословно немецкий кухунный), на нём раньше говорила чёрная домашняя прислуга немецких колонистов[177]. Тем не менее, правительство пытается снизить использование немецкого языка и африкаанс из-за их колониальных корней, а вместо этого попытаться применять английский, единственный официальный язык, и языки банту. Также существует немецкий диалект, известный как натальский немецкий, на котором говорят на юго-востоке Южной Африки[178].
Большинство белых в Анголе и Мозамбике считают португальский язык родным. 1 % белых в Южной Африке (которые не говорят на африкаанс или английском) говорит на португальском (иммигранты из Анголы и Мозамбика), немецком или голландском (европейские иммигранты). Равным образом в Намибии 1 % белого населения говорит на португальском вследствие иммиграции из Анголы после обретения независимости всех португальских колоний в 1975 году. В Сенегале португальский изучают более 17 000 человек[179]. В Замбии португальский входит в школьную программу[180].
Лишь небольшое количество белого населения в Ливии, Тунисе, Эфиопии, Эритреи и Сомали говорит по-итальянски, потому что этот язык там больше не является официальным. Очень немногие белые африканцы говорят на языках банту (языки чёрного населения) у себя дома, но все же небольшой процент белых африканцев учит банту в качестве второго языка[181].
Среди африканцев европейского происхождения наиболее распространённой религией является христианство. Рост количества христиан в Африке за счёт колонизации и миссионерской деятельности привёл к относительному снижению количества исповедующих традиционные африканские религии. Лишь девять миллионов христиан проживали в Африке в 1900 году, но к 2000 году, по оценкам специалистов, количество христиан выросло до 380 000 000 (включая чёрных христиан). Согласно результатам проведённого в 2006 году Нового форума по исследованию религии и общественной жизни, меньше 40 % белых африканских христиан были пятидесятниками и харизматами[182]. По словам Дэвида Барретта, большинство из 55 2000 общин в 115 00 конфессях по всей Африке в 1995 году были совершенно неизвестными на Западе[183]. Однако, большая часть роста количества христиан в Африке в настоящее время связано с африканской евангелизацией, а не европейским миссионерством. Христианство в современной Африке весьма разнообразно, но белые африканцы в отличие от чёрных исповедуют либо католицизм, либо православное христианство (Египет, Эфиопия и Эритрея). Также на континенте сформировались синкретические и мессианские течения, в том числе назаретская баптистская церковь в Южной Африке и аладурская церковь в Нигерии. Также довольно распространены адвентисты седьмого дня и Свидетели Иеговы.
Кроме католиков и протестантов среди белых африканцев также распространено православие (среди русской общины). Требования о создании православной общины высказывались ещё с 1988 года. В 2001 году в Йоханнесбурге состоялась закладка первого на Юге Африки русского православного храма. Кроме того, данная община издаёт православный журнал «Вестник», учреждённый приходом прп. Сергия Радонежского для русскоязычных читателей[15].
Некоторые эксперты прогнозируют смещение центра христианства из европейских промышленно развитых стран в Африку и Азию в современную эпоху. Историк Йельского университета Ламин Санне заявил:
| Африканское христианство не было лишь экзотическим любопытным явлением в данной части мира, но, что африканское христианство может в будущем стать доминирующим[184]. |
Статистика Всемирной христианской Энциклопедии (Дэвид Барретт) иллюстрирует возникающие тенденции драматического роста христианства на континенте, и допускает, что в 2025 году количество христиан в Африке удвоится[185].
.jpg){kind=link}
.svg){kind=link}
