18-10-2023
Дело Пьера Жакку — швейцарский судебный скандал 1960 года.
Содержание |
1 мая 1958 года Чарльз Цумбах семьдесятилетний дилер сельскохозяйственных машин был жестоко убит в своём доме в План-ле-Отс. Когда его жена пришла домой, она услышала четыре выстрела и крики о помощи. Вскоре после этого неизвестный мужчина вытолкал её в сад и начал стрелять в неё. Позже, она не смогла вспомнить появление преступника. Исполнитель — возможно, их было несколько — потом вернулся к раненому Чарльзу Цумбаху и смертельно ударил его ножом, прежде чем сбежать на велосипеде[1].
Цумбах вёл бизнес, связанный с сельскохозяйственными машинами, в План-ле-Отс, который, как позже выяснилось, также служил в качестве штаб-квартиры международной банды преступников и торговцев оружием во главе с бывшим членом французского Иностранного легиона, называвшего себя «Реймондом»[2].
Когда полицейские допросили сына убитого, Андре Цумбаха, он сказал, что он получил два звонка на своём рабочем месте (радиостанция в Женеве) в ночь убийства, но оба раза звонящий молча вешал трубку. Андре Цумбах подозревал, что звонящий хотел убедиться, что он не находился в доме своих родителей. На вопрос полиции, в ком он подозревает звонящего, Андре назвал Пьера Жакку, известного женевского адвоката и политика[1], имевшего восьмилетние отношения с Линдой Бод. Бод работала исполнительным секретарём на радиостанции; у неё был роман с Андре Цумбахом, и она хотела уйти от Жакку. Жакку писал ей много полных отчаяния писем, чтобы убедить её остаться с ним. За восемь месяцев до убийства Жакку послал её интимные фотографии Андре Цумбаху[1]. Полиция подозревала его в убийстве[3].
Полиция обыскала квартиру Жакку в его отсутствие: он был в Стокгольме, в командировке, в связи с его положением как вице-президента Женевской торговой палаты. Они обнаружили на пальто и на марокканском кинжале кровь, но, как позже показали исследования, Жакку и жертва имели одну и ту же группу крови — первую. Эрик Ундриц, профессор Базельского университета и гематолог, и Пьер Хегг, глава женевской судебно-медицинской лаборатории[2], установили, что на ноже также были клетки печени[4]. Однако эти показания впоследствии были оспорены: клетки могли быть животного происхождения и нож хранился в течение некоторого времени после убийства. Жакку имел два пистолета, но ни один не был орудием убийства. Вдобавок, на дороге возле дома Цумбаха оказалась кнопка, соответствующая с кнопкой одного из пальто Жакку. Пальто нашли в коробке для использованной одежды, и не хватало ровно одной кнопки. По возвращении в июне 1958 года, Жакку был арестован. В тюрьме он перенес нервный срыв и провел большую часть своего времени в лазарете.
14 января 1960 года состоялся суд присяжных в Женеве. Случай привлёк внимание далеко за пределами швейцарской границы. Для обвинения генеральный прокурор Чарльз Корню напомнил репортёру Die Zeit о «Боге мести» и «классической маске трагедии»[5]. Защита Жакку осуществлялась известным парижским адвокатом Рене Флорио. Жакку сидел на врачебном стуле. Существовала путаница, например, жена Цумбаха не выбрала Жакку из линейки подозреваемых на опознании, но опознала полицейского. Линда Бод заявила, что, на момент убийства, она уже состояла в отношениях не с Андре Цумбахом, а с другим мужчиной. Но Жакку был признан виновным в "простом убийстве" и приговорён к семи годам лишения свободы минус время заключения. Присяжные совещались три часа[6].
Приговор Жакку является одним из наиболее спорных в швейцарской юриспруденции[7].
В то время, для прессы Парижа, случай был типичным швейцарским компромиссным решением. Они считали Жакку жертвой женевской кальвинистской морали. В Париже Флорио сказал: «Если мой клиент был виновен, он должен был получить гораздо более суровый приговор, а если нет — он должен был быть освобождён»[6] Он назвал случай «вторым делом Дрейфуса» и объяснил решение чрезмерным уважением к власти, в данном случае — к гособвинению[8]. Во время судебного разбирательства швейцарские студенты, возмущённые оскорблением, публично сжигали парижские газеты[6]. Согласно Гансу Мартину Зутермайстеру, бернскому доктору, разоблачившему несправедливость в зале суда, приговор — не более чем судебная ошибка, главная причина которой — недостаточно тщательная судебно-медицинская экспертиза[9]. Зутермайстер описал Хегга как «самоучку без базового образования, который ошибался более чем часто»[10]. Зутермайстер, убеждённый в невиновности Жакку, считал, что тот знал, что Бод уже порвала с Андре Цумбахом и что Цумбах был убит потому, что он поставлял алжирским повстанцам поддельной взрывчатки на 12,000 долларов. Он отметил, что «Реймонд» и его дружки-дилеры, без ведома Цумбаха, держали в гараже ножи и штыки, один из которых мог бы быть орудием убийства[2]. Зутермайстер потратил много времени, пытаясь доказать, что приговор Жакку — результат судебного "дилетантизма". Хегга судили за смешение человеческой и в свиной крови в предыдущем деле и защищался в том деле самим Жакку, имевшему трудности, пытаясь заставить Хегга выплатить гонорар Жакку[2][8]. В один момент Хегг подал иск против Зутермайстера, обвиняя его в клевете[2]. Но он не был одинок: Гораций Мастонарди назвал решение «величайшей судебной ошибкой послевоенных лет»[11]. Он и другие адвокаты пытались отменить приговор более двадцати лет.
Но в 1980 году суд отклонил окончательную апелляцию дела. Пьер Жакку умер в 1994 году.
16 июня 1974 года дело было театрализовано в восточногерманском сериале Fernsehpitaval под руководством Вольфганга Лудерера под названием Die Aktfotos (нем. голые фотографии))[12] .
Дело Пьера Жакку.