22-06-2023
Йомены, йоменри (англ. Yeomen, Yeomanry) — в феодальной Англии свободные мелкие землевладельцы, которые, в отличие от джентри, самостоятельно занимались обработкой земли.
Термин «Йомен» отличается известной неопределённостью. Считается, что в устной форме слово имеет хождение с раннего Средневековья, а в текстах находят упоминания начиная с двенадцатого столетия. Первые упоминания о «йоменах» находят в англо-германо-скандинавском эпосе Беовульф, создание которого датируется VII—VIII веком.
По распространённой версии, «йомен» трансформировалось от слова «янгмен» (англ. young man — молодой человек). Возможно слово относилось к свободнорожденным слугам, являвшим собой нечто среднее между эсквайром и пажом.
Начиная с периода нормандского завоевания Англии в XI веке, и даже ранее, социальный статус индивидуума очень жёстко привязывается к количеству и степени владения землёй. И само понятие «йомена» начиная с тёмных веков обозначает человека владеющего своим наделом по праву фригольда, копигольда или аренды.
Ядро йоменов составляли свободные крестьяне-фригольдеры (англ. free-holders — «свободные держатели») средневекового манора (см. Фригольд). Однако далеко не все йомены обладали землёй, что не мешало им принадлежать к своему классу. Они были «сервентами» в замках феодалов, но не уровня простой прислуги, а скорее уровня «мажордомов», «интендантов», управляющих. Хотя в целом класс йоменов, согласно раннему англо-саксонскому законодательству, определяется как «аристократическое» крестьянство.
Слой йоменов, оставаясь весьма размытым, согласно книге судного дня — первому серьёзному документальному источнику, складывался в своеобразный средний класс раннефеодальной Англии. Верхние слои йоменства поднимались до уровня мелкого дворянства, низшие слои оставались просто крестьянами. При этом, хоть и в разной форме, все йомены находились в манориальной (поместной) службе при короле или крупном феодале.
Но, и это принципиально важно, весь класс йоменов являлся классом лично свободных людей.
Во времена крестовых походов, йоменами начали называть молодых вооружённых слуг, подручных, зачастую, самих ставших всадниками, в окружении рыцаря. Что более точно отражало их статус, и отличало их, например, от тех же пажей.
Суммируя, можно сказать, что к концу периода раннего Средневековья, «йоментри» оформилось в сословие, тремя неотъемлемыми атрибутами которого стали: личная свобода — незакрепощённость — в противоположность коттариям, вилланам, керлам, вооружённость, земельный участок, как правило, в частном владении.
Йомены в качестве пеших лучников (см статью Английский длинный лук) привлекались к службе в королевской армии. Особенно они хорошо зарекомендовали себя во время Столетней войны.
Во времена Генриха VII, в 1485 году, из них был сформирован гвардейский корпус. Тогда шла война алой и белой розы. Отряд йоменов, через десятилетия превратившийся в вышеназванный корпус, отчаянно бился в сражении «При Босворте». И заслужил честь стать «Отрядом личных телохранителей королевы» The Queen’s Body Guard of the Yeomen of the Guard.
Йомены этого корпуса дошли до наших времён в виде легендарных «мясоедов» (beefeaters) — привратников и смотрителей Тауэрской Башни.
К XV веку йоменами стали называться все крестьяне, ведущие самостоятельное хозяйство, независимо от юридического статуса их держателя[1]. В условиях дальнейшего развития товарно-денежных отношений слой йоменри стал размываться, поляризуясь на зажиточную верхушку и деревенскую бедноту. Тем не менее вплоть до середины XVII века йомены составляли основную массу английского крестьянства.
Из йоменов происходили Уильям Шекспир и Исаак Ньютон.
Во времена Имперская Йоменри)
Карл Маркс в "Капитале" описывает исчезновение класса йоменов как одно из условий первоначального накопления капитала в руках крупных земельных собственников:
Ещё в последние десятилетия 18-го века йомены, независимое крестьянство, были многочисленнее, чем класс арендаторов. Оно было главной силой Кромвеля и, по признанию самого Маколея, представляло выгодный контраст по сравнению с кутилами-дворянчиками и их слугами. Приблизительно в 1750-м году йомены исчезают, а в последние десятилетия 18-го века изглаживаются всякие следы общинной собственности землевладельцев [3]
Йомен.