19-04-2023
| Капитолина Кокшенёва | |
| Дата рождения: |
5 сентября 1958 (54 года) |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Род деятельности: | |
| Годы творчества: |
с 1990 |
| Дебют: |
«Раскольники и собиратели» (1990) |
Капитолина Антоновна Кокшенёва (род. 5 сентября 1958, г. Тара Омской области, СССР) — литературный и театральный критик. Старший научный сотрудник Института Мировой литературы РАН. Заведующая кафедрой журналистики Института бизнеса и политики, доктор филологических наук.
Содержание |
Окончила театроведческий факультет Государственного института театрального искусства им. А. В. Луначарского (ГИТИС). С 1993 по 2012 год возглавляла отдел культуры журнала «Москва». Лауреат Всероссийской литературной премии им. Братьев Киреевских. В 2008 году за книгу «Русская критика» получила общественную награду «Карамзинский крест», присужденную объединением литераторов «Басткон».
Капитолина Кокшенёва — автор сотен статей в различных изданиях: журналах «Москва», «Наш современник», «Молодая гвардия», «Русский журнал», "МОЛОКО", «Лад», «Сибирские огни», «Сибирь», «Подъем», «Стратегия России», «Балтика», «Театральная жизнь», «Россия православная», «Новая Россия», «Коломенский альманах», «Роман-газета», «Волшебная гора»; в газетах — «Труд», «Литературная газета», «Литературная Россия»[1], «Российский писатель», «Книжное обозрение», «Московский церковный вестник», «Гудок», «Десятина».
| Глобальные культурологические мутации, происходящие в отечественной культуре, очевидны. Но, пожалуй, именно в отношениях современности и классики они наиболее принципиальны и глубоки. Речь идет уже не просто о "приключении идей" и "переосмысливании классики", но о сущностном искажении ее, о снижении и удешевлении ее мировоззренческого пафоса, и, в конечном счете, о борьбе с тем типом человека, что в напряжении всех духовных сил был удержан в культуре в век классиков. Очень симптоматично и показательно прокомментировал новый журнал "Цитата" знаменитые слова Достоевского "Широк человек, я бы сузил": "Да с такой цитатой можно смело украшать самый элитный лоток, о чем бы ни шла речь, - о моде, о психологии, о маньяках или о коррекции фигуры". Постмодернистский зуд проявляется не только в том, чтобы "заимствовать" у классиков цитаты и идеи, но чтобы обесценить их "серьез" "до полной гибели", чтобы сровнять секс и сияние, апологию и протест, а страдательность души и глубину мысли "уравнять в правах" с "муками" о евростандарте фигуры.[2] |
.
| Содержание и задачи художественной критики обширнее и значительнее служения какой-либо одной «любимой идее». И если укрупнить масштаб до обязанности критики не ошибаться, то есть почувствовать и установить в современной литературе ту меру, которая «оставит» имя писателя в истории, то многие ли могут на нее претендовать?! Между тем, кроме, очевидно, отчаянных дилетантов и никогда не имеющих реальной самооценки графоманов, критики и сегодня (несмотря на все «критические моменты») все же догадываются, что в русской литературе всегда сохранялся свой тип нормы, который во многом и определял «государственное состояние» ее взгляда. И «состояние» это уже четвертое столетие крепчайшим образом связано с народностью, бывшей, конечно же, ценностью еще и до всякого высказанного отношения к ней как ценности.[3] |
.
| Что касается музыки, то здесь ситуация такова. Одно дело радиостанция «Орфей», другое дело музыкальная среда, которая все время окружает человека. К сожалению, в этом смысле я считаю, что наше пространство в основном заполнено поп-музыкой, либо какой-то молодежной музыкой (которая относится к молодежным субкультурам). Что я имею в виду? Меня, например, потрясает — едешь где-нибудь по глубинке России, скажем на автобусе из города Вологды в Ферапонтов монастырь посмотреть фрески Дионисия. Красивая дорога, исторические места, пять раз по ней Иван Грозный ездил… Проезжаешь мимо деревни Перхурьево, где была родина композитора Валерия Гаврилина. И едешь среди этой природы, красоты, то есть среди какой-то первозданности, и звучит у водителя какая-то совсем современная музыка. И люди как бы не понимают, что она как наждачная бумага, в этой ситуации…[4] |
.
«Из числа критиков Капитолина Кокшенёва ближе всего мне и своей позицией, и глубиной, и точностью», — замечал писатель Валентин Распутин.
По мнению писателя и публициста Дмитрия Володихина,
Капитолина Кокшенёва заслужила добрую славу как один из ведущих, наиболее ярких и зрелых критиков в среде почвенников. Она без страха и сомнения высказывает «платформу», с которой и оценивается современный литературный процесс… Важнейшим смыслом её книги «Русская критика» стало то, что автор чутко уловил потребность современной русской культуры не только биться с агрессией, ведущейся против неё, но и услышать имена тех, кто в наши дни выражает сокровенные тайны её души. Она уловила и смогла сделать эту работу[5].
Писатель Геннадий Старостенко утверждает, что
Капитолина Кокшенева — не просто критик, но исследователь, и не просто исследователь, но поисковик. В основе ее творческого метода — отнюдь не бесстрастный анализ происходящего в искусстве, но заинтересованный поиск того, что поможет человеку обрести животворную связь с историческими судьбами своей страны. Поиск сил, что в конечном итоге свалят с русской культуры саркофаг, старательно натягиваемый на неё ревнителями трупного модерна и «универсальных ценностей»[6].
«Критиком с убеждениями, но без стиля» называет Кокшенёву критик Евгений Ермолин[7].
Кокшенёва, Капитолина Антоновна.