13-10-2023
Туркестанское восстание сапёров 1912 года произошло в военных лагерях под Ташкентом в селе Троицком 1 июля 1912 года.
Содержание |
Описание событий приводится согласно их изложению, данному в газете «Новое время» в 1912 году.
В селе Троицком[1], располагавшемся на расстоянии 30 верст[2] к северу от Ташкента располагались летние, так называемые Троицкие лагеря[3], куда все квартирующие в Ташкенте войска, в том числе и постоянно квартирующий в Ташкенте 1–й Туркестанский сапёрный батальон, ежегодно выходили на манёвры. Сюда же ежегодно прибывали некоторые войсковые части из других гарнизонов Туркестана, так летом 1912 года в этих лагерях находился постоянно квартирующий в городе Мерве 2–й Туркестанский сапёрный батальон.
Из села Троицкого в военные лагеря можно было попасть только через мост, перекинутый через глубокий, быстрый и широкий Зах–арык, постоянно охраняемый военным караулом артиллеристов, в обязанности которого входило не допускать в село нижних чинов, не имеющих на то письменного разрешения от начальства. Через Зах–арык, кроме моста у села Троицкого, имелся ещё один мост в самом сапёрном лагере, охраняемый караульными из сапёрного батальона. За мостом находился большой кишлак Ниязбек, в котором разные темные личности занимались корчемною продажею нижним чинам водки и содержали заведения дешёвого разврата. Часовые сапёры строго исполняли свои обязанности по отношению к солдатам посторонних частей, но часто нарушали долг службы по отношению к «своим» — к сапёрам. Как результат этого, Ниязбек был почти каждую ночь переполнен сапёрами. Здесь они находились вне всякого наблюдения начальства. Этим пользовались туркестанские «революционные агитаторы»[4], которые успешно вели революционную пропаганду среди сапёров как в Ниязбеке, так и в селе Троицком, зазывая сапёров в село. За несколько недель до бунта в лагерях усиленно поговаривали, что среди сапёр «неблагополучно». Сообщалось о проведении в степи, верстах в трёх от лагерей, нескольких революционных сходок, в которых принимали участие нижние чины. Заметно усилилось подкидывание прокламаций, было несколько случаев демонстративного неповиновения отдельных сапёр. В одной из рот был заявлен протест против, будто бы дурно приготовленной пищи.
1 июля около девяти часов вечера толпа нижних чинов 1–го Туркестанского сапёрного батальона с диким криком «ура», с боевыми выстрелами и с оркестром музыки из музыкантских учеников, под звуки марша «Привет родине», бросилась на рядом расположенный 2–й Туркестанский саперный батальон. По–видимому, первой целью толпы было овладеть знаменами и денежными ящиками у переднего караула, но не растерявшийся караул от 3–й роты 2–го Туркестанского саперного батальона отбил бунтовщиков огнем, причем часовой успел произвести 6 выстрелов. Караул был усилен, и войсковые святыни не были отданы бунтовщикам. Толпа отхлынула.
В это время из собрания 1–го Туркестанского саперного батальона выскочили штабс–капитан Похвиснев и подпоручик Шадский и бросились к своим ротам (2–й и 3–й 1–го Туркестанского сапёрного батальона) с криками: «Что вы делаете, подлецы?» Подпоручик Шадский, с шашкой в руках защищая ружейную пирамиду, был изрешечен штыками (около 10 ран), но пока ещё жив. Штабс–капитан Похвиснев, останавливая толпу от безумства, был заколот, прострелен, обезображен и ограблен! Толпа бунтовщиков–сапёр 1–го батальона, разделавшись с двумя офицерами и потерпев неудачу у переднего караула, бросилась разом по нескольким направлениям на 2–й Туркестанский сапёрный батальон, причем были слышны крики: «Товарищи, присоединяйтесь к нам»!
Заслышав это, офицеры 2–го Туркестанского сапёрного батальона кинулись к своим ротам и командам, причем командир 2–й сапёрной роты капитан Жильцов с младшими офицерами, сгруппировав в темноте вокруг себя 25–30 человек своей роты и части остальных рот, открыл пальбу по наступавшей толпе бунтовщиков. Почти одновременно со 2–й ротой выбежали все остальные ротные командиры и младшие офицеры с нижними чинами и присоединились ко 2–й роте. Присутствовавший здесь 2–го батальона полковник Табарэ собрал резерв и роздал патроны. Был открыть огонь по бунтовщикам. В первый момент замешательства был смертельно ранен на линейке своей роты младший офицер 1–й сапёрной роты 2–го Туркестанского саперного батальона подпоручик Красовский, выбежавший со своим братом кадетом и сыном подполковника Табарэ, тоже кадетом (оба Ташкентского корпуса).
В третью роту 2–го батальона первым вбежал подпоручик Кощенец Пётр Петрович и, видя людей, хватающих оружие из пирамид и разбивающих ящики с тревожными боевыми патронами, выхватил револьвер и закричал: «Что вы делаете, братцы, не сметь трогать винтовки и патроны!» В эту же минуту вбежал в роту и фельдфебель Филоненко и, став рядом со своим юным начальником, скомандовал: «В ружье! стройся на линейке для защиты от бунтующих!»
В ответ грянул оглушительный залп, Филоненко пал мертвым. Кощенец был тяжело ранен в живот навылет, пуля вошла в правую полость живота, пробила печень, почку и вышла в левой стороне поясницы. Позднее, 2–го июля подпоручик Кощенец П.П. умер[5].
Благодаря твёрдости и мужеству офицеров сапёрных батальонов и нижних чинов, оставшихся верными присяге, бунт военных сапёров был в этот же день подавлен. 3 июля состоялись похороны офицеров, погибших во время восстания[6].
Позднее состоялся суд над зачинщиками восстания. Отличившиеся при подавлении бунта офицеры были награждены за мужество. В том числе были награждены серебряными медалями на георгиевской ленте с надписью «за храбрость» кадеты шестого класса Витольд Красовский и Борис Авдеев за проявленное ими мужество и самоотверженные действия во время вооруженного восстания сапер и нижних чинов 1 июля 1912 года, в лагере под селом Троицким. Возложение медалей произведено лично командующим войсками генералом Самсоновым[7].
Туркестанское восстание сапёров 1912 года.