11-10-2023
Демократу́ра, Демокраду́ра (исп. democradura), Диктокра́тия (нем. Diktokratie), Диктабла́нда (исп. dictablanda) — политические режимы, в которых совмещаются черты демократии и диктатуры и обеспечивается возможность ненаказуемого игнорирования или нарушения интересов большинства или значительной части граждан.
Содержание |
«Диктабланда» — игра слов: по-испански слово «диктатура» заканчивается на dura, то есть «жёсткая», тогда как blanda означает «мягкая». Впервые так был назван недолговечный (1930—1931) режим генерала Дамасо Беренгера в Испании, но в дальнейшем испанские политологи и испанисты других стран охотно пользовались этим термином и для описания режима Франсиско Франко, особенно на поздней стадии его развития[1].
Слово «демокрадура» было впервые, по-видимому, предложено уругвайским писателем Эдуардо Галеано и образовано путём контаминации слов «демократия» (исп. democracia) и «диктатура» (исп. dictadura). Однако затем это слово было подхвачено американскими политологами Гильермо О’Доннеллом и Филиппом Шмиттером, переосмыслившими его внутреннюю форму и придавшими ему более сложный смысл, — начало этому было положено в совместной работе О’Доннелла и Шмиттера «Стадии выхода из авторитарного правления: Осторожные заключения о сомнительных демократиях» (англ. Transitions from authoritarian rule: tentative conclusions about uncertain democracies; Балтимор, 1986).
Термин демократура был введён швейцарским политологом-африканистом Максом Линижером-Гума в книге «Демократура: замаскированная диктатура, подменённая демократия» (фр. «La démocrature, dictature camouflée, démocratie truquée»; Париж, 1992) — по-видимому, независимо от предложенного Эдуардо Галеано термина «демокрадура».
Для Шмиттера и О’Доннелла демократическое устройство является конечной фазой общественного развития, а авторитарное — начальной; любые промежуточные и неотчётливые формы они рассматривают как переходные. При этом между диктатурой и демократией выделяются две промежуточные стадии: диктабланда и демокрадура. Исходя из морфологии слов они связывали термин «диктабланда» с общим значением «умеренная диктатура», а термин «демокрадура» трактовали как «жёсткая демократия».
Раскрывая значение терминов, Шмиттер пишет:
В тех случаях, когда переходный период инициируется и навязывается сверху, прежние правители пытаются защитить свои интересы путём «прививки» авторитарных приемов вновь возникающему режиму. В тех случаях, когда они проводят либерализацию без демократизации (то есть когда они уступают некоторые индивидуальные права без согласия на подотчетность гражданам), возникающий гибридный режим получил название диктабланда (dictablanda). В тех же случаях, когда они, видимо, проводят демократизацию без либерализации (то есть когда выборы проводятся, но при условиях гарантированной победы правящей партии, исключения определённых общественно-политических групп из участия в них, или при лишении выбранных граждан возможности подлинного управления), был предложен неологизм демокрадура (democradura)[2].
В российской политической науке встречается употребление в этом же смысле терминов «диктократия» (либерализация без демократизации) и «демократура» (демократизация без либерализации), с примерами из африканской (в частности, Кения и Кот-д’Ивуар) и центральноамериканской (Сальвадор и Гватемала 1980—1990 гг.) политики соответственно[3].
К реалиям современной России этот термин был, по-видимому, впервые применён на Западе канадским политологом Мишелем Рошем, опубликовавшим статью «Демократура Владимира Путина» (фр. «La démocrature de Vladimir Poutine») в монреальской газете «La Presse» (12 марта 2004)[4]. Больший международный резонанс имела статья шотландского журналиста Нила Ашерсона в журнале «London Review of Books» (6 января 2005), в которой обсуждались варианты демократуры в странах постсоветского пространства и перспективы перехода от демократуры к демократии на Украине. Наконец, в 2006 году книгу под названием «Демократура Путина» (нем. «Putins Demokratur») выпустил немецкий журналист Борис Райтшустер.
В России популяризация слова «демократура» связана преимущественно с именем политолога Георгия Сатарова: статья с таким названием была опубликована им в «Новой газете» 25 октября 2004 г.[5], в том же году под этим названием был издан сборник статей Сатарова. Однако отдельные употребления этого слова отмечались и раньше — в частности, статья «Парламентская демократура» была напечатана в газете «Новые Известия» 18 апреля 2001 г.[6], а в публикации газеты «Дуэль» слово «демократура» было употреблено 19 октября 1999 г.[7]; в мае 2000 г. его употребил в своём интервью «Независимой газете» украинский политик Александр Мороз[8].
Нил Ашерсон пишет:
У большинства из этих стран есть демократическая мебель: конституции, парламенты, формально существующая независимо судебная власть, регулярные выборы, гарантии свободного волеизъявления и собраний. Но на практике все эти институты подвергаются манипуляциям во имя сохранения привилегий посткоммунистической элиты. В некоторых демократурах, типа азиатских, манипуляции — всеобъемлющие и бесстыжие. В других, наподобие Украины или России, фальсификация выборов и использование государственного насилия против политических вызовов обычно протекают с неким прикрытием. Главное — сохранить свою шайку у власти и при этом убедить народ и внешний мир в том, что политический процесс, пусть в грубой форме, но отражает чаяния населения[9].
Демократура.