21-08-2023
| Самоназвание |
qırımtatarlar, къырымтатарлар, |
|---|---|
| Численность и ареал | |
|
от 100 000[1] до 150 000[2] |
|
| Язык | |
| Религия | |
| Расовый тип |
в большинстве своём европеоиды, в меньшинстве монголоиды[18][19] |
| Входит в | |
| Родственные народы | |
| Серия статей о | |
| Крымских татарах | |
| Культура | |
|---|---|
| Исторические общности | |
| Родственные народы | |
| Диалекты крымско-татарского языка | |
| Традиционный ареал обитания | |
| Крымское ханство • Коллаборационизм во Второй мировой • Депортация | |
| Портал «Крым» |
Кры́мские тата́ры (крымско-тат. qırımtatarlar, къырымтатарлар, ед. ч. qırımtatar, къырымтатар) или кры́мцы[20][21][22] (крымско-тат. qırımlar, къырымлар, ед. ч. qırım, къырым) — тюркский народ, исторически сформировавшийся в Крыму и Северном Причерноморье; наряду с малочисленными караимами и крымчаками, крымские татары относятся к коренному населению Крымского полуострова[23][24]. Говорят на крымскотатарском языке, который входит в тюркскую группу алтайской семьи языков.
Подавляющее большинство крымских татар — мусульмане-сунниты, принадлежат к ханафитскому мазхабу.
То, что в общепринятом названии крымских татар присутствует слово «татары», часто вызывает недоразумения и вопросы о том, не являются ли крымские татары субэтнической группой татар, а крымскотатарский язык диалектом татарского. Название «крымские татары» осталось в русском языке с тех времён, когда почти все тюркоязычные народы Российской империи именовались татарами[25]: карачаевцы (горские татары), азербайджанцы (закавказские или азербайджанские татары), кумыки (дагестанские татары), хакасы (абаканские татары) и т. д. Крымские татары являются потомками тюркоязычных, кавказских и других племён, населявших восточную Европу до монгольского нашествия, когда на запад и пришёл этноним «татары».
Сами крымские татары на сегодняшний день используют два самоназвания: qırımtatarlar (дословно «крымтатары») и qırımlar (дословно «крымцы»)[21]. В обиходной разговорной речи (но не в официальном контексте) может употребляться в качестве самоназвания и слово tatarlar («татары»).
Крымскотатарский и татарский языки являются родственными, поскольку оба относятся к кыпчакской группе тюркских языков, однако не являются внутри этой группы ближайшими родственниками. Из-за достаточно сильно отличающейся фонетики (в первую очередь вокализма: т. н. «поволжский перебой гласных») крымские татары понимают на слух лишь отдельные слова и словосочетания в татарской речи и наоборот. Наиболее близкими к крымскотатарскому являются из кыпчакских кумыкский и карачаевский языки, а из огузских турецкий и азербайджанский языки.
В конце XIX века Исмаилом Гаспринским была предпринята попытка создания на основе крымскотатарского южнобережного диалекта единого литературного языка для всех тюркских народов Российской империи (в том числе и татар Поволжья), а в перспективе — и всех тюркских народов — однако серьёзного успеха в России это начинание не имело, но было использовано кемалистами при создании современного турецкого языка.
Написание прилагательного «крымскотатарский» является дискуссионным. Широко распространены два варианта: слитный — крымскотатарский и дефисный — крымско-татарский. Несмотря на то, что официально действующие «Правила русской орфографии и пунктуации» от 1956 года требуют слитного написания слова, существует ряд изданий и словарей, рекомендующих дефисное написание. При этом, на практике, в Крыму и на Украине используется почти исключительно слитное написание, в России — оба варианта, но дефисный чаще. В частности, действующий в России, Казахстане, Белоруссии и Киргизии стандарт ГОСТ 7.75-97 «Коды наименований языков» называет язык крымских татар «крымско-татарским», в то время как литература, издаваемая в Крыму, «крымскотатарским»[26].
Крымские татары проживают в основном в Крыму (около 235 — 280 тыс.), прилегающих регионах России (2,4 тыс., в основном в Краснодарском крае) и в прилегающих регионах Украины (2,9 тыс., в основном в Херсонской области), а также в Турции, Румынии (24 тыс., в основном в жудеце Констанца), Узбекистане (90 тыс.[12], оценки от 10 тыс. до 150 тыс.), Болгарии (3 тыс.). По данным местных крымскотатарских организаций, диаспора в Турции насчитывает сотни тысяч человек, однако точные данные о её численности отсутствуют, так как в Турции не публикуются данные о национальном составе населения страны. Общее число жителей, чьи предки в разное время иммигрировали из Крыма, оценивается в Турции в 5-6 млн человек, однако большая часть этих людей ассимилировалась и считает себя не крымскими татарами, а турками крымского происхождения[27].
Крымские татары сформировались как народ в Крыму в XIII—XVII веках. Историческим ядром крымскотатарского этноса являются тюркские племена, осевшие в Крыму. Особое место в этногенезе крымских татар принадлежит половцам, которые, смешавшись с местными потомками гуннов, хазар, печенегов, а также представителями дотюркского населения Крыма, составили вместе с ними этническую основу крымских татар, караимов, крымчаков. Антропологически 80% крымских татар относятся к европеоидной расе, кроме степных крымских татар (ногаев), которые имеют европеоидно-монголоидные черты лица[28].
Основные этносы, населявшие Крым в древности и средневековье, — тавры, скифы, сарматы, аланы, булгары, греки, крымские готы, хазары, печенеги, половцы, итальянцы, малоазийские турки. На протяжении веков вновь приходившие в Крым народы ассимилировали живших здесь до их прихода или сами ассимилировались в их среде[22][29][30].
Важная роль в формировании крымскотатарского народа принадлежит западным кыпчакам, известным в русской историографии под именем половцев. Кыпчаки с XI—XII веков стали заселять приволжские, приазовские и причерноморские степи (которые с тех пор вплоть до XVIII века именовались Дешт-и Кыпчак — «Кыпчакская (Половецкая) степь»). Со второй половины XI века они начали активно проникать в Крым. Значительная часть половцев укрылась в горах Крыма, спасаясь после поражения объединённых половецко-русских войск от монголов и последовавшего разгрома половецких протогосударственных образований в северном Причерноморье.
К середине XIII века Крым был завоёван монголами под предводительством хана Бату и включён в состав основанного ими государства — Золотой Орды. В ордынский период в Крыму появились представители родов Ширин, Аргын, Барын и др., составивших затем костяк крымскотатарской степной аристократии. К этому же времени относится распространение в Крыму этнонима «татары» — этим общим именем называли тюркоязычное население созданного монголами государства. Внутренняя смута и политическая нестабильность в Орде привели к тому, что в середине XV века Крымский улус Золотой Орды отпал от ордынских правителей, и образовалось независимое Крымское ханство.
Ключевым событием, наложившим отпечаток на дальнейшую историю Крыма, стало произошедшее в 1475 году завоевание Османской империей принадлежавших до того Генуэзской республике и княжеству Феодоро южного берега полуострова и прилегающей части Крымских гор, последующее превращение Крымского ханства в вассальное по отношению к османам государство и вхождение полуострова в Pax Ottomana — «культурное пространство» Османской империи.
Значительное влияние на этническую историю Крыма оказало распространение на полуострове ислама. Согласно местным преданиям, ислам в Крым принесли ещё в VII веке сподвижники пророка Мухаммеда Малик Аштер и Газы Мансур[31][32]. Однако активно распространяться в Крыму мусульманство стало только после принятия в XIV веке золотоордынским ханом Узбеком ислама в качестве государственной религии. Исторически традиционным для крымских татар является ханафитское направление, которое является наиболее «либеральным» из всех четырёх канонических толков в суннитском исламе.
К концу XV века были созданы основные предпосылки, приведшие к формированию самостоятельного крымскотатарского этноса: в Крыму установилось политическое господство Крымского ханства и Османской империи, тюркские языки (половецко-кыпчакский на территории ханства и османский в османских владениях) стали доминирующими, а ислам приобрёл статус государственной религии на всей территории полуострова. В результате преобладания получившего имя «татары» половецкоязычного населения и исламской религии начались процессы ассимиляции и консолидации пёстрого этнического конгломерата, которые привели к появлению крымскотатарского народа[22][33]. В течение нескольких столетий сложился крымскотатарский язык на основе половецкого языка с заметным огузским влиянием[34].
Важной составляющей этого процесса была языковая и религиозная ассимиляция весьма смешанного по своему этническому составу христианского населения (греки, аланы, готы, половецкоязычные христиане, в том числе потомки ассимилированных перечисленными народами в более ранние эпохи скифов, сарматов и др.), составлявшего к концу XV века большинство в горных и южнобережных регионах Крыма. Ассимиляция местного населения началась ещё в ордынский период, но особенно усилилась она в XVII веке. Об ассимиляционных процессах в ордынской части Крыма писал ещё византийский историк XIV века Пахимер: С течением времени, смешавшись с ними [татарами], народы, обитавшие внутри тех стран, я разумею: аланы, зикхи, и готы, и различные с ними народы, научаются их обычаям, вместе с обычаями усваивают язык и одежду и делаются их союзниками. В этом перечне важно упоминание обитавших в горной части Крыма готов и аланов, которые начали перенимать тюркские обычаи и культуру, что соответствует данным археологических и палеоэтнографических исследований[35]. На подконтрольном османам Южном берегу ассимиляция шла заметно медленнее. Так, результаты переписи населения 1542 года показывают, что подавляющее большинство сельского населения османских владений в Крыму составляли христиане[36]. Археологические исследования крымскотатарских кладбищ на Южном берегу также показывают, что мусульманские надгробия массово начинают появляться в XVII веке[35]. В результате к 1778 году, когда крымские греки (греками тогда называли всех местных православных) были по приказу российского правительства выселены из Крыма в Приазовье, их насчитывалось чуть более 18 тысяч (что составляло порядка 2 % от тогдашнего населения Крыма[37]), причём более половины этих греков составляли урумы, родным языком для которых является крымскотатарский, грекоязычные же румеи были меньшинством, а носителей аланского, готского и других языков к тому времени не осталось совсем. Тогда же были зафиксированы случаи перехода крымских христиан в ислам с целью избежать выселения в Россию.
Генофонд крымских татар крайне разнообразен, в нем отсутствует доминирующий вариант (гаплогруппа) Y-хромосомы. Самыми часто встречающимися гаплогруппами являются: R1a1a-M198, R1b-M343, J2-M172, G2a3b1-P303, E1b1b1-M35.1, однако они суммарно охватывают 67% генетического разнообразия, представленного большим количеством других гаплогрупп.[38]
Окончательно процесс формирования народа завершился в период Крымского ханства.
Государство крымских татар — Крымское ханство существовало с 1441 по 1783 годы. На протяжении большей части своей истории оно находилось в вассальной зависимости от Османской империи и было её союзником. Правящей династией в Крыму был род Гераев (Гиреев), основателем которого был первый хан Хаджи I Герай. Эпоха Крымского ханства — это период расцвета крымскотатарской культуры, искусства и литературы. Классик крымскотатарской поэзии той эпохи — Ашик Умер. Среди прочих поэтов особо известны Махмуд Кырымлы — конец XII века (до-ордынский период) и хан Газы II Герай Бора. Главный из сохранившихся архитектурных памятников того времени — ханский дворец в Бахчисарае.
С начала XVI века Крымское ханство вело постоянные войны с Русским государством и Речью Посполитой (до XVIII века преимущественно наступательные), что сопровождалось захватом большого количества пленников из числа мирного русского, украинского и польского населения. Захваченные в рабство продавались на крымских невольничьих рынках, среди которых наиболее крупным являлся рынок в городе Кефе (современная Феодосия), в Турцию, Аравию, на Ближний Восток. Горные и прибрежные татары Южного побережья Крыма, с неохотой участвовали в набегах, предпочитая откупаться платежами от ханов. В 1571 году 40-тысячное крымское войско под командованием хана Девлета I Герая, пройдя русские укрепления, дошло до Москвы и в отместку за взятие Казани подожгло её пригороды, после чего весь город, за исключением лишь Кремля, сгорел дотла. Однако уже в следующем году повторно шедшая 40-тысячная орда, надеявшаяся совместно с турками, ногайцами, черкесами (всего более 120—130 тыс.), окончательно покончить с независимостью Русского царства, потерпела сокрушительное поражение в битве при Молодях, что заставило ханство умерить свои политические притязания. Тем не менее, формально находившиеся в подчинении у крымского хана, а фактически полунезависимые ногайские орды, кочевавшие в Северном Причерноморье, регулярно совершали крайне опустошительные набеги на русские, украинские, польские земли, доходя до Литвы и Словакии. Целью этих набегов был захват добычи и многочисленных рабов, преимущественно с целью продажи на невольничьи рынки Османской империи, жестокой их эксплуатации в самом ханстве и получения выкупа. Для этого, как правило, использовался Муравский шлях, проходивший от Перекопа до Тулы. Эти набеги обескровливали земли соседей Крымского ханства, которые оставались практически безлюдными ещё долгое время. Постоянная угроза с юга и востока способствовала формированию казачества, выполнявшего сторожевые и дозорные функции на всех пограничных территориях Русского государства и Речи Посполитой с Диким Полем.
В 1736 году русские войска во главе с фельдмаршалом Христофором (Кристофом) Минихом сожгли Бахчисарай и опустошили предгорный Крым.
Из записок Мари Даниеля Бурри де Карберона: "1777-й год. 27 и 28 Июня. Вчера Императрица возвратилась из Петергофа для приема Крымских Татар. Публичная аудиенция происходила в зале налево от той, где целуют руку. Государыня была на троне; за нею фельдмаршал Румянцев".
В 1783 году в результате победы России над Османской империей Крым был завоёван Россией.
В то же время политика российской имперской администрации характеризовалась определённой гибкостью. Российское правительство сделало своей опорой правящие круги Крыма: всё крымскотатарское духовенство и местная феодальная аристократия были приравнены к российской аристократии с сохранением всех прав.
Притеснения российской администрации и экспроприация земли у крымских крестьян вызвали массовую эмиграцию крымских татар в Османскую империю. В начале XIX века в руках крымскотатарских земледельцев находилось около 600 тыс. десятин земли (30 % всего земельного фонда). К 1850-м размеры их землевладения сократились наполовину, хотя численность татар за этот же период выросла со 137 до 242 тыс. чел.[39] Генерал-адъютант Эдуард Тотлебен писал: «Пользуясь тем, что татары привыкли верить слову, их часто заставляли подписывать бумаги, при совершенно превратном толковании этих документов, истинное значение коих татары узнавали лишь впоследствии, иногда по истечении многих лет, когда законным путём они лишались своей собственности. Таким образом помещики, при содействии местного начальства, часто присваивали себе земли, принадлежавшие татарам; а в казённых подрядах татарские земли служили залогом без сознания собственников. Доказательством тому может служить то, что 30 лет тому назад, в Крыму, почти не было других земледельцев, кроме свободных татар, и небольшого числа лиц, владевших садами на Южном берегу и в долине рек; между тем как теперь большая часть земли в Крыму принадлежит помещикам, и живущие на ней татары почти обращены в крепостных.»[40]
Две главные волны эмиграции пришлись на 1790-е и 1850-е годы. По данным исследователей конца XIX века Ф. Лашкова и К. Германа, население полуостровной части Крымского ханства к 1770-м годам составляло примерно 500 тыс. человек, 92 % из которых были крымские татары. Первая российская перепись 1793 года зафиксировала в Крыму 127,8 тыс. человек населения, в том числе 87,8 % крымских татар. Таким образом, из Крыма эмигрировала большая часть татар, по разным данным составлявшая до половины населения (из турецких данных известно[37] о 250 тыс. крымских татар, поселившихся в конце XVIII в. в Турции, в основном в Румелии). После окончания Крымской войны, в 1850-60-е годы из Крыма эмигрировало около 200 тыс. крымских татар[37][39] . Именно их потомки сейчас составляют крымскотатарскую диаспору в Турции, Болгарии и Румынии. Это привело к упадку сельского хозяйства и почти полному запустению степной части Крыма.[40]
По оценкам Фишера (1978: 78), в 1783—1784 годах Крым покинуло около 8 тысяч крымских татар, за которыми в 1785—1788 годах последовало ещё 100 тысяч. В 1860-х годах эмигрировало ещё 181 тысяча человек (Секиринский, 1988: 91). Исход продолжался до Октябрьской революции 1917 года и создания СССР (1922). Основываясь на различных данных, Сель (Sel) (1996: 12)[41] полагает, что численность беженцев в 1785—1800 годах составила приблизительно 500 тысяч человек. Он сообщает, что в 1815, 1818 и 1829 годах Крым оставило ещё 200 тысяч человек, за которыми в 1860-х последовали ещё 227 627 эмигрантов. Его данные превышают цифры, приводимые Секиринским.
Крымские татары добирались в Турцию либо напрямую через Чёрное море, либо через Добруджу. Не все эмигранты-татары добрались до Турции; некоторые остались в Добрудже, поэтому в настоящее время около 45 тыс. крымских татар проживают в Румынии. Надёжные данные по численности крымских татар в Турции в настоящее время отсутствуют. Активисты крымскотатарского объединения «Эмель» дают цифру в 6 миллионов, в то время как Сель говорит о «по крайней мере, 4-5 миллионах» (Sel 1996: 12)[41]. Но эти цифры не более, чем оценки, поскольку данные официальных турецких переписей не включают сведений по национальным меньшинствам. Крымские татары рассчитывают их, взяв 1 миллион эмигрантов за основу и увеличив её пропорционально рождаемости на протяжении последних столетий. Аналитики, тщательно подходящие к этому вопросу, полагают, что эти цифры завышены. Регионом наиболее компактного проживания крымских татар в Турции является провинция Эскишехир. Крымскотатарские активисты говорят, что численность крымских татар в этой провинции может составлять порядка 150 тысяч человек. В настоящее время крымские татары в провинции Эскишехир населяют 33 деревни.[42]
По оценке историка Эдварда Лаццерини, в первой половине XIX века социальное, экономическое, политическое, демографическое, культурное положение крымских татар неуклонно ухудшалось. Крымскотатарские памятники старины приходили в упадок (во время инспекции 1827 года местные чиновники сумели указать только два памятника). Однако инициативы властей по внедрению русского языка и светских дисциплин в местное образование не возымели успеха (в 1827—1854 годах татарское отделение Симферопольской гимназии полностью окончили лишь 25 человек); во всех слоях населения, как и ранее, доминировали религиозные учебные заведения — медресе и мектебы. В правовой сфере продолжали господствовать нормы шариата, что было закреплено кодексом 1831 года; с 1834 года мусульманское духовенство было ответственно за регистрацию рождений, смертей и браков. Имущественное и правовое положение духовенства находилось под охраной государства; руководящим органом было местное магометанское духовное собрание, образованное в 1794 году[43].
С середины XIX века интенсивно происходило освоение Крыма, в основном территории степей и крупных городов (Симферополь, Севастополь, Феодосия и др.), за счёт привлечения российским правительством переселенцев с территории Центральной России и Малороссии. Изменился этнический состав населения полуострова — увеличилась доля православных.
В середине XIX века крымские татары, преодолевая разобщенность, начали переходить от мятежей к новому этапу общенациональной борьбы. Необходима была мобилизация всего народа для коллективной защиты от гнёта царских законов и русских помещиков. По мнению турецкого историка Зюхаль Юксель, начало этому возрождению положила деятельность Абдурамана Кырым Хавадже и Абдурефи Боданинского[44].
Абдураман Кырым Хавадже преподавал крымскотатарский язык в Симферополе и издал в 1850 году в Казани русско-татарский разговорник. Абдурефи Боданинский в 1873 году, преодолевая сопротивление властей, издал в Одессе «Русско-татарский букварь». Для работы с населением он привлекал самых способных из молодых своих учеников, определяя им методику и программу занятий. При поддержке прогрессивных мулл удавалось расширять программу традиционных национальных учебных заведений. «Абдурефи Эсадулла был первым просветителем среди крымских татар», пишет Д. Урсу[45].
Дальнейшее развитие крымскотатарского возрождения, которое связано с именем Исмаила Гаспринского, явилось закономерным следствием мобилизации национальных сил, предпринятой многими, безымянными сегодня, представителями светской и духовной интеллигенции крымских татар. Исмаил Гаспринский явился выдающимся просветителем тюркских и других мусульманских народов. Одна из главных его заслуг — создание и распространение среди крымских татар системы светского (нерелигиозного) школьного образования, которое также радикально изменило суть и структуру начального образования во многих мусульманских странах, придав ему более светский характер. Он стал фактическим создателем нового литературного крымскотатарского языка. Гаспринский начал издавать первую крымскотатарскую газету «Терджиман» («Переводчик») с 1883 года, которая вскоре стала известна далеко за пределами Крыма, в том числе в Турции и в Средней Азии. Его просветительская и издательская деятельность привела, в конечном счёте, к появлению новой крымскотатарской интеллигенции. Гаспринский также считается одним из основателей идеологии пантюркизма.
В начале ХХ века Исмаил Гаспринский понял, что его просветительская задача выполнена и необходимо выходить на новый этап национальной борьбы. Этот этап совпал с революционными событиями в России 1905—1907 годов. Гаспринский писал: «Первый долгий период мой и моего „Переводчика“ закончен, и начинается второй, краткий, но, вероятно, более бурный период, когда старый педагог и популяризатор должен явиться политиком».
Период с 1905-го по 1917-й годы являл собой непрерывный нарастающий процесс борьбы, переходящей от гуманитарной к политической. В революцию 1905 года в Крыму выдвигались лозунги наделения крымских татар землёй, завоевания политических прав, создания современных учебных заведений. Наиболее активные крымскотатарские революционеры сгруппировались вокруг Али Боданинского, эта группа находилась под пристальным вниманием жандармского управления[46]. После смерти Исмаила Гаспринского в 1914 году в качестве старейшего национального лидера остался Али Боданинский. Авторитет Али Боданинского в национально-освободительном движении крымских татар в начале XX века был непререкаем.
В феврале 1917 года крымскотатарские революционеры наблюдали за политической обстановкой. Как только стало известно о серьёзных волнениях в Петрограде, уже вечером 27 февраля, то есть в день роспуска Государственной думы, по инициативе Али Боданинского был создан Крымский Мусульманский Ревком[47][48]. С десятидневным опозданием симферопольская группа социал-демократов организовала первый Симферопольский Совет. Руководство Мусульманского Ревкома предложило Симферопольскому Совету совместную работу, однако исполком Совета отклонил это предложение.
Мусульманский Ревком организовал всенародные выборы по всему Крыму, и уже 25 марта 1917 года состоялся Всекрымский мусульманский съезд, на котором удалось собрать 1500 делегатов и 500 гостей. Съезд избрал Временный крымско-мусульманский исполнительный комитет (Мусисполком) из 50 членов, председателем которого был избран Номан Челебиджихан, управляющим делами избран Али Боданинский. Мусисполком получил признание Временного правительства как единственный полномочный и законный административный орган, представляющий всех крымских татар. Под контролем Мусисполкома находились политическая деятельность, культура, религиозные дела, экономика. Исполком имел во всех уездных городах свои комитеты, в деревнях также были созданы местные комитеты. Центральными печатными органами Мусисполкома становятся газеты «Миллет» (редактор А. С. Айвазов) и более радикальная «Голос Татар» (редакторы А. Боданинский и X. Чапчакчи).
После проведённой Мусисполкомом всекрымской избирательной кампании 26 ноября 1917 года (9 декабря по новому стилю) в Бахчисарае в Ханском дворце был открыт Курултай — Генеральная Ассамблея, главный совещательный, директивный и представительный орган.
Курултай открыл Номан Челебиджихан. Он, в частности, сказал: «Наша нация созывает Курултай не для закрепления своего господства. Наша цель трудиться рука об руку, голова к голове со всеми народами Крыма. Наша нация справедлива». Председателем Курултая был избран Асан Сабри Айвазов. В Президиум Курултая вошли Абляким Ильми, Джафер Аблаев, Али Боданинский, Сейтумер Таракчи.
Курултай утвердил Конституцию, в которой было сказано: «…Курултай верит, что принятая Конституция может обеспечить национальные и политические права малочисленных народов Крыма только при народно-республиканской форме правления, поэтому Курултай принимает и провозглашает принципы Народной республики как основу национального существования татар».
Статья 17 Конституции отменяла титулы и сословные звания, а 18-я — узаконивала равенство мужчины и женщины.
Курултай объявил себя национальным парламентом 1-го созыва. Парламент выбрал из своей среды Крымскую национальную Директорию, председателем которой был избран Номан Челебиджихан.
Директором юстиции стал сам Номан Челебиджихан, директором военных и внешних дел — Джафер Сейдамет, директором просвещения — Ибраим Озенбашлы, директором вакуфов и финансов — Сеит-Джелиль Хаттат, директором религиозных дел — Амет Шукри.
5 декабря (по старому стилю) Крымская национальная Директория объявила себя Крымским национальным правительством и выпустила воззвание, в котором, обращаясь ко всем национальностям Крыма, призвала их на совместную работу. Таким образом, в 1917 году в Крыму начали существовать крымскотатарский парламент (Курултай) — законодательный орган, и крымскотатарское правительство (Директория) — исполнительный орган.
Тяжёлым испытанием для крымских татар стала Гражданская война в России. Номан Челебиджихан был пленён и расстрелян большевиками в 1918 году, а интересы крымских татар на протяжении Гражданской войны практически не учитывались как белыми, так и красными.
В 1921 году была создана Крымская АССР в составе РСФСР. В статье «К провозглашению Крымской республики», опубликованной 25 октября 1921 года в газете Народного комиссариата РСФСР по делам национальностей «Жизнь национальностей», говорилось, что вопрос о создании национальной автономии в Крыму решался в условиях горячих споров, в ходе которых многие выступали за придание полуострову статуса области, однако в итоге было решено, «что заинтересованность всей Федерации в Крыме может иметь свои положительные результаты лишь в попутном удовлетворении насущных нужд местного коренного населения»: «Нельзя было оставить без внимания то важное обстоятельство, что самая компактная часть крымской деревни — татары, составляющие вместе с немногочисленным пролетариатом городов базу Советской власти в Крыму, в течение долгих лет подвергались физической и культурной деградации, благодаря тем экономическим условиям, в которые они были поставлены старым режимом». Исходя из этого, советское руководство для обеспечения «полного доверия со стороны коренного населения» и «непосредственной помощи и участия последнего в деле нового советского строительства» приняла решение о предоставлении ему «широких прав, которые позволили бы ему с достаточной свободой и гибкостью решительно приступить к разрешению ряда остро стоящих вопросов». Крымская республика предполагала «закрепление максимума автономных прав и инициатив для широких трудовых масс коренного населения в деле их культурного и экономического возрождения»[49].
В основу административного деления автономной республики был положен национальный принцип: в 1930 году были созданы национальные сельсоветы: 106 русских, 145 татарских, 27 немецких, 14 еврейских, 8 болгарских, 6 греческих, 3 украинских, по 2 армянских и эстонских. Кроме того, были организованы национальные районы. В 1930 году было 7 таких районов: 5 татарских (Судакский, Алуштинский, Бахчисарайский, Ялтинский и Балаклавский), 1 немецкий (Биюк-Онларский, позже Тельманский) и 1 еврейский (Фрайдорфский). Во всех школах дети нацменьшинств обучались на своём родном языке. Но вслед за коротким подъёмом национальной жизни после создания республики (открытие национальных школ, театра, выпуск газет) последовали сталинские репрессии 1937 года. Репрессирована была большая часть крымскотатарской интеллигенции, в том числе государственный деятель Вели Ибраимов[50] и учёный Бекир Чобанзаде. Согласно данным переписи 1939 года, крымских татар в Крыму насчитывалось 218 179 человек, то есть 19,4 % от всего населения полуострова[37].
С середины ноября 1941 по 12 мая 1944 года Крым был оккупирован немецкими войсками.
Под немецким руководством для борьбы с партизанами в Крыму были созданы вооружённые формирования из местных жителей — отряды самообороны. Партизанским движением была охвачена в основном поросшая лесом горная часть Крыма, большую часть населения которой составляли крымские татары. Командир и комиссар 3-го района Г. Северский и Никаноров в 1942 году сообщали: «С первых дней оккупации немецкими войсками Крыма резко оживили свою деятельность буржуазно-националистические и уголовные элементы, особенно в населённых пунктах с татарским населением… Эти лица принимали активное участие в организации добровольческих отрядов местной самообороны, в организации карательных отрядов для борьбы с партизанами. Особенно интенсивно эта работа проводилась в прилесных и горных районах Крыма. К концу декабря [1941 года] им удалось завербовать в эти группы, отряды до 14 тыс. чел. из татарского населения, главным образом из мужчин призывного возраста»[51]. Коллаборационисты (в том числе и из числа крымских татар) также использовались немецкими властями в качестве охранников лагерей смерти. После разгрома крымской группировки вермахта Красной Армией остатки вооружённых крымскотатарских коллаборационистов были выведены из Крыма вместе с немецкими войсками, и из них был образован Татарский горно-егерский полк СС.
С началом Великой Отечественной войны многие крымские татары были призваны в Красную Армию. В связи с плохой организацией партизанской борьбы и постоянной нехваткой продовольствия, медикаментов и оружия, командование приняло решение об эвакуации большей части партизан из Крыма осенью 1942 года[52]. По данным партийного архива Крымского обкома Компартии Украины, на 1 июня 1943 года в партизанских отрядах Крыма было 262 человека, из них 145 русских, 67 украинцев, 6 татар. В конце 1943 года для активизации подпольной борьбы была развёрнута переброска в Крым дополнительных сил. На 15 января 1944 года в Крыму насчитывалось уже 3733 партизана, из них русских — 1944, украинцев — 348, татар — 598. Наконец, согласно справке о партийном, национальном и возрастном составе партизан Крыма на апрель 1944 года, среди партизан было русских — 2075, татар — 391, украинцев — 356, белорусов — 71, прочих — 754.
За участие в партизанской войне 12 крымских татар были представлены к званию Героя Советского Союза, причём документы ушли в Москву уже во время выселения крымских татар.
Среди партизан, боровшихся с немецкими войсками с первого до последнего дня оккупации (всего их около 20 человек), — трое крымских татар: Мемет Молочников, Сеитхалил Кадыев и Куртсеит Муратов. Как писала газета «Красный Крым» в сентябре 1943 года, «…в партизанских отрядах сыны и дочери татарского народа вместе с русскими беспощадно уничтожали фашистов…». Практически у всех командиров партизанских отрядов (крымских татар по национальности, а их было больше половины) были псевдонимы в виде русских фамилий, о чём упоминал в своих мемуарах летчик Зарифов. Знаменитый памятник партизанам в Алуште, без указания фамилий расстрелянных, также установлен в честь крымского татарина — 18-летнего Сейтхалила, осуществившего взрыв кинотеатра во время сеанса, на котором было много немецких офицеров, и самого погибшего при этом. Руководителем самостоятельной крупной подпольной организации Крыма был Абдула Дагджи, он же «Дядя Володя» (организация была разгромлена немцами, сам Дагджи казнён). От рук татар-коллаборационистов погиб в начале 1944 года партизан-диверсант, комсомолец Сеидали Курсеитов. Ибраимов Изет, бывший первый секретарь Старокрымского горкома партии и директор школы. Хорошо владея немецким, в интересах советской разведки работал переводчиком в Симферопольском управлении СД, руководил 5-кой подпольщиков, во время одной из облав был опознан своим односельчанином из Джума-Эли, содержался в заключении, был расстрелян в феврале 1943 года.
В рядах Красной Армии с 1941 по 1945 год проходили службу более 35 тысяч крымских татар из Крыма, а всего воевало 60 тысяч крымских татар. Из крымских татар было более полутора тысяч офицеров Советской армии, 97 из которых — женщины. 36,6 % воевавших крымских татар погибли на поле боя[53]. Большая часть (около 80 %) мирного населения оказывала активную поддержку крымским партизанским отрядам. За это оккупантами и коллаборационистами было уничтожено 127 крымскотатарских аулов.
За участие в Великой Отечественной войне пятеро крымских татар (Тейфук Абдуль, Узеир Абдураманов, Абдураим Решидов, Фетислям Абилов, Сейтнафе Сейтвелиев) были удостоены звания Героя Советского Союза, а Аметхан Султан был удостоен этого звания дважды[54].
Двое (Сеит-Неби Абдураманов и Насибулла Велиляев) являются полными кавалерами Ордена Славы.
Уже во время депортации в Москву прибыли документы на присвоение звания Героев Советского Союза 12 партизанам из крымских татар, звание им не было присвоено из-за политической обстановки[53].
Известны имена двух генералов из числа крымских татар: Исмаил Булатов и Абляким Гафаров[53].
Генералы (дополнительно)
1 сентября 2014 года Указом Президента Российской Федерации В. В. Путина «за героизм, мужество и отвагу, проявленные в годы Великой Отечественной войны», Алиме Абденановой было посмертно присуждено звание Героя Российской Федерации. Таким образом, она стала первой женщиной-мусульманкой, удостоенной этой награды.[55]
Обвинение в сотрудничестве крымских татар, а также других народов, с оккупантами стало поводом для выселения этих народов и всех неграждан СССР из Крыма в соответствии с Постановлением ГКО СССР № ГОКО-5859 от 11 мая 1944 года[56]. 18 — 20 мая 1944 года прошла операция по депортации крымских татар, в июне — всех остальных.
Всего из Крыма было выселено 228 543 человека, 191 014 из них — крымские татары (более 47 тыс. семей)[57]. По данным Отдела спецпоселений НКВД, на ноябрь 1944 года в местах выселения находились 193 865 крымских татар, из них в Узбекистане — 151 136, в Марийской АССР — 8 597, в Казахской ССР — 4 286, остальные были распределены «для использования на работах» в Молотовской (10 555), Кемеровской (6 743), Горьковской (5 095), Свердловской (3 594), Ивановской (2 800), Ярославской (1 059) областях РСФСР[58].
Официально основанием для высылки было объявлено также массовое дезертирство крымских татар из рядов Красной Армии в 1941 году (называлось число около 20 тыс. человек), хороший приём немецких войск и активное участие крымских татар в соединениях германской армии, «СД», полиции, жандармерии, аппарате тюрем и лагерей[59]. При этом депортация не коснулась подавляющего большинства самих крымскотатарских коллаборационистов, так как основная масса их была эвакуирована немцами в Германию[60]. Оставшиеся в Крыму были выявлены органами НКВД во время «зачисток» в апреле-мае 1944 года и осуждены как предатели родины (всего по Крыму за апрель-май 1944 года было выявлено около 5000 коллаборационистов всех национальностей).
Крымские татары, находившиеся на фронте, в 1944 году в соответствии с решением ГКО СССР были отчислены из Советской Армии, направлены в места поселения родственников и взяты на учёт спецпоселенцев[61]. Были депортированы и крымские татары, не жившие в Крыму во время оккупации и успевшие вернуться в Крым к 18 мая 1944 года[52][62][63]. В 1949 году в местах депортации насчитывалось 8995 крымских татар — участников войны, в том числе 524 офицера и 1392 сержанта[52][63].
Значительное число переселенцев, истощённых[63] после трёх лет жизни в оккупации, погибло в местах высылки от голода и болезней в 1944-45 годах. Оценки числа погибших в этот период сильно разнятся: от 15-25 % по оценкам различных советских официальных органов до 46 % по оценкам активистов крымскотатарского движения, в 1960-е годы собиравших сведения о погибших[63].
В послевоенных переписях населения СССР (1959, 1970, 1979 гг.) крымские татары вовсе не учитывались, и никаких сведений об их численности не сообщалось[61].
В переписи населения 1989 г. впервые после полувекового перерыва были представлены сведения об общей численности крымских татар в СССР, их расселении по республикам и областям, их разделении на городское и сельское население. Однако по результатам этой переписи численность крымских татар в СССР (271 715 чел.) оказалась значительно ниже реальной. Как отмечают специалисты, недоучёт крымскотатарского населения особенно явно сказался в сельских местностях среднеазиатских республик. Только в Таджикистане, по данным Совета Министров республики, численность крымских татар на 1989 г. в 3,5 раза превышала цифру, указанную по итогам переписи (7 214 чел.) и в действительности приближалась к 25 тысячам[61].
Отсутствие точных данных о численности крымских татар породило различные предположения, в том числе явные преувеличения и резкие колебания в допусках предполагаемой численности. Э. А. Паин писал: «На основании компьютерных расчётов полагаем, что численность крымских татар составляет 340—410 тыс. человек, наиболее вероятно — около 360 тыс. человек». Вместе с тем, в этнографической литературе, в декларациях, исходящих из различных центров крымскотатарского движения, встречаются самые разнообразные и мало согласованные друг с другом утверждения, согласно которым численность крымских татар в СССР могла составлять полмиллиона, миллион и даже два миллиона человек[61].
В зарубежную литературу проникла широко распространённая версия о том, будто крымские татары, не обнаружив себя в списке национальностей по итогам переписей 1959 и 1970 гг., якобы сами, через инициативные группы, провели перепись крымскотатарского населения по всем регионам страны. А. П. Григоренко (сын П. Г. Григоренко) в своей книге «А когда мы вернёмся…» утверждал, что численность крымских татар в СССР на 1 января 1961 г. составляла 515 097 человек, на 1 января 1964 г. — 571 000 человек, на 1 января 1967 г. — 650.000 человек. Людмила Алексеева в своём исследовании «История инакомыслия в СССР. Новейший период», также ссылаясь на якобы проведенную «самоперепись», исходила из того, что к 1970 г. численность крымских татар в СССР составила 833 тысячи человек. На самом деле, как указывали в своей работе «Крымскотатарское национальное движение» (1992) М. Н. Губогло и С. М. Червонная, полной «самопереписи», конечно, не производилось, а методика тех приблизительных подсчётов и опросов, данными которых пользовались различные авторы, в научном отношении крайне уязвима[61].
В конце 1940-х — начале 1950-х годов усилия официозной советской историографии были направлены на внедрение в массовое сознание тезиса о том, что Крым (Таврия) — это законная вотчина славянской культуры, что крымские татары не создали и не могли создать на этой земле полноценной цивилизации, что их изгнание с этой земли было исторически предопределено, оправдано и необходимо, причём возглавляли это идеологическое наступление самые авторитетные научные силы и академические институты. Как заявлялось, например, в одной из статей журнала «Крым» по итогам «первого в Крыму совещания историков», «о них (крымских татарах) надо говорить правду, то есть разоблачать разбойничий характер их прошлого, паразитический образ жизни, прислужничество Турции и немцам в годы войны… Татарское население в Крыму никогда не являлось трудолюбивым и в годы Отечественной войны открыто проявляло враждебное отношение к советской власти. Поэтому, выселив татар, Советское правительство поручило восстановление народного хозяйства русским и украинским колхозникам»[64].
Наиболее последовательно задача «разоблачения разбойничьего характера» была выполнена в «Очерках по истории Крыма» П. Н. Надинского, вторая часть которых появилась уже после смерти Сталина и даже после Указа от 28 апреля 1956 года, формально «реабилитировавшего» крымских татар. Традиционным для сталинской пропаганды стал подход к крымскотатарским проблемам, основанный на фальсификации истории, на формировании образа «народа-разбойника», «народа-предателя», «народа-врага»[64].
Многие последующие издания по истории Крыма обходились без единого упоминания о крымскотатарской национальной культуре или с исключительно негативными оценками (по поводу «реакционной», антирусской политике крымских ханов, «зверств» крымскотатарских «буржуазных националистов» в годы Гражданской войны и т. п.). Особенно тщательно замалчивалось участие крымских татар в боевых действиях на фронте и в партизанском движении, антифашистском подполье[64].
Если в трудах по истории послевоенного Узбекистана, Таджикистана и других регионов о бывших «спецпоселениях» не было ни слова, то в 1960-е — 1970-е годы, в связи со сменой приоритетов, историческая наука и публицистика перешла к фальсификациям иного рода — к утверждениям о «расцвете», благополучии, счастливом и якобы добровольном «укоренении» крымских татар в среднеазиатских республиках[64].
Лишь во второй половине 1980-х годов стало возможно появление книг и работ, упоминающих крымских татар как этнос и Крымскую АССР 1921—1944 гг. как этнополитическую реальность советской истории, раскрывающих историческую и художественную ценность памятников крымскотатарской культуры — Бахчисарая, Солхата и других национальных достопримечательностей, — книг, воскрешающих из забвения исторические факты о Крымском ханстве, имена деятелей крымскотатарской истории и культуры. Такие публикации объективно способствовали крымскотатарскому национальному движению, росту национального самосознания, укреплению национального достоинства крымскотатарского народа[64].
В отличие от других депортированных в 1944 году народов, которым разрешили вернуться на родину в 1956 году, в период «хрущёвской оттепели», крымские татары были лишены этого права до 1989 года.
Стихийные протесты против высылки отмечались среди крымских татар уже в 1940-е годы — изготавливались и расклеивались листовки с призывами вернуть народ в Крым, было зафиксировано более тысячи побегов из мест спецпоселения[58].
В конце 1950-х — начале 1960-х годов в местах высылки крымских татар в Узбекистане возникло и начало набирать силу национальное движение, стремившееся добиться признания государством необоснованности наказания народа по политическим мотивам, реабилитации, признания существования отдельного крымскотатарского этноса, возвращения на историческую родину и восстановления ликвидированной Крымской АССР. Национальное движение крымских татар не ставило своей целью изменение существующего политического социального строя и коммунистической идеологии — наоборот, речь шла о том, чтобы заставить существующую власть исполнять свои же основополагающие законы[65]. Особенностью крымскотатарского движения в 1950-е — 1960-е годы (так наз. «первая волна») было то, что его лидерами были преимущественно коммунисты, в том числе партийные работники, ветераны войны, участники партизанского движения в Крыму (Бекир Османов, Мустафа Селимов, Джеппар Акимов и др.)[65][66][67].
Ещё в 1940-е годы участники партизанского движения Крыма, оказавшиеся в ссылке, протестуя против обвинения всего народа в измене, первыми начали направлять индивидуальные и коллективные обращения Сталину и Ворошилову. Такие же обращения направляли фронтовики, вернувшиеся с фронта. Массовое движение за возвращение на родину началось после смерти Сталина и XX съезда КПСС. В ЦК КПСС стали приходить многочисленные письма с просьбами о личной и коллективной реабилитации[65].
Возвращению крымских татар в Крым противодействовало в первую очередь местное советское и партийное руководство. Так, 15 марта 1954 года, всего через месяц после того, как Крымская область из состава РСФСР была передана УССР, Крымский обком партии направил письмо первому секретарю ЦК КПУ А. И. Кириченко с просьбой ходатайствовать перед ЦК КПСС о запрещении всем освобождаемым административно-высланным в 1944 году возвращаться и проживать на территории Крымской области[65]. В 1956 году, перед выходом указов Президиума Верховного Совета СССР о восстановлении национальной автономии балкарского, чеченского, ингушского, калмыцкого и карачаевского народов[68], на Украине была организована кампания протестов и обращений жителей Крыма, бывших партизан, обкома партии и ЦК КПУ в ЦК КПСС и лично Н. С. Хрущёву[65]. Хрущёв, возглавлявший союзное партийное руководство, был склонен идти навстречу требованиям украинских руководителей, выступавших категорически против возвращения крымских татар, поскольку нуждался в их поддержке в борьбе за укрепление своей власти. Именно по инициативе Хрущева в 1954 году из РСФСР в состав Украинской ССР по случаю празднования 300-летия воссоединения России и Украины был передан Крым[69].
Такие же кампании впоследствии организовывались перед рассмотрением вопроса о реабилитации в 1966 году, а также перед рассмотрением вопроса о прописке и оргнаборе крымских татар в июле — августе 1973 года[65].
Украинских руководителей поддерживали и партийные руководители Узбекистана. Так, обращаясь в начале 1954 года в Совет министров СССР с просьбой рассмотреть «вопрос о снятии всех ограничений со спецпоселенцев отдельных категорий», руководители КП Узбекистана считали целесообразным «оставить на спецпоселении … особенно в Узбекской ССР крымских татар, выселенных в 1944 г., в связи с тем, что среди этих спецпоселенцев много проявляется враждебных настроений и совершения уголовных преступлений. Так, за 1952—1953 г. по Узбекской ССР из 1188 осужденных за дерзкие уголовные преступление спецпоселение осуждено крымских татар 1020 человек»[65].
Первый секретарь ЦК КП Казахстана П. Пономаренко рекомендовал не снимать с режима спецпоселения не только молодых, но и «престарелых спецпоселенцев — чеченцев, ингушей, балкарцев, „оуновцев“, басмачей, крымских татар и белорусских кулаков», мотивируя это тем, что «большинство из них является носителями самых реакционных и враждебных настроений, организуют различные религиозные и националистические группировки, культивируют среди молодёжи отсталые обычаи, отрывают юношей и девушек от школы и общественной жизни»[58].
Впервые за многие годы открыто о несправедливости, допущенной по отношению к выселенным народам, было сказано в докладе Н. С. Хрущёва на ХХ съезде КПСС (25 февраля 1956 года). 28 апреля 1956 года Президиум Верховного Совета СССР издал указ «О снятии ограничений по спецпоселению с крымских татар, балкарцев, турок — граждан СССР, курдов, хемшилов и членов их семей, выселенных в период Великой Отечественной войны». Этим актом было установлено, однако, что снятие ограничений не влечёт за собой возвращение имущества, конфискованного при выселении, и что они не имеют права возвращаться в места, откуда были выселены[65].
С этого времени представителями национальных элит выселенных народов начали предприниматься активные попытки добиться возвращения на родину через обращения к высшему руководству страны. В одном из первых таких обращений — письме пяти крымскотатарских коммунистов (сентябрь 1956 года), адресованном членам Президиума ЦК КПСС и М. А. Суслову, ставился вопрос о возвращении крымских татар на родину, восстановлении Крымской автономии в составе УССР, а также о возврате или компенсации за утраченное при выселении имущество. В связи с этим письмом Отдел парторганов ЦК КПСС поручил ЦК КП Узбекистана «провести дополнительную работу среди крымских татар, что снятие с них режима спецпоселений не даёт права на возвращение в районы прежнего местожительства и конфискованное у них имущество», а также «дать необходимые разъяснения» для «бывших руководящих работников Крыма»[58].
24 ноября 1956 года ЦК КПСС принял постановление «О восстановлении национальной автономии калмыцкого, карачаевского, балкарского, чеченского и ингушского народов». В постановлении объявлялось о возвращении ряда выселенных народов на родину — на том основании, что «при большой территориальной разобщённости не создаётся необходимых условий для всемерного развития этих наций»[58].
В то же время в постановлении говорилось[65]:
6. Признать нецелесообразным предоставление национальной автономии татарам, ранее проживавшим в Крыму, имея в виду, что бывшая Крымская АССР не была автономией только татар, а представляла из себя многонациональную республику, в которой татары составляли менее одной пятой части всего населения, и что в составе РСФСР имеется татарское национальное объединение — Татарская АССР, а также то, что в настоящее время территория Крыма является областью Украинской ССР.
Вместе с тем, учитывая стремление части татар, ранее проживавших в Крыму, к национальному объединению, разъяснить, что все, кто пожелает, имеют право поселиться на территории Татарской АССР.
Обязать Совет Министров Татарской АССР и Татарский обком КПСС оказывать необходимую помощь в хозяйственном и трудовом устройстве татарскому населению, которое будет прибывать на постоянное местожительство в республику.
15 декабря 1956 года Совет министров УССР издал секретное постановление «О расселении татар, немцев, греков, болгар, армян и других лиц, которые раньше проживали в Крымской области, а сейчас возвращаются с мест спецпоселения», в котором, ссылаясь на «трудности расселения и трудоустройства в близлежащих к Крыму районах», признал нецелесообразным «расселение на территории Херсонской, Запорожской, Николаевской и Одесской областей татар, немцев, греков, болгар, армян и других лиц, которые раньше проживали в Крымской области, а сейчас возвращаются с мест специального поселения», и обязал местные органы власти прекратить приём таких лиц, предоставить им необходимую помощь в выезде за границы этих областей, а также за границы УССР, и рассмотреть вопрос о том, чтобы семьи бывших спецпоселенцев, которые уже проживают в указанных областях, были расселены в других областях республики, а также за пределами УССР[65].
Документ не был обнародован, но его содержание обсуждалось на встрече 5 января 1957 года в ЦК КП Узбекистана с группой коммунистов — крымских татар в количестве 50 человек. По информации, направленной после встречи в ЦК КПСС, «в своих выступлениях коммунисты заявили, что они будут выполнять постановление ЦК КПСС от 24.11.56 г. и разъяснять это решение крымским татарам, проживающим в Узбекистане. Однако они считают вопрос крымских татар нерешенным, поэтому <…> в дальнейшем будут обращаться в ЦК КПСС»[58].
9 января 1957 года были изданы указы Президиумов Верховных Советов СССР и РСФСР о восстановлении Чечено-Ингушской АССР в составе РСФСР[70][71]. В том же году государством было намечено возвратить в восстановленную автономию 40 тысяч семей. Фактически же вернулось значительно больше, что породило среди крымских татар уверенность в том, что лишь самовольное возвращение в родные места побудило власти начать организованное переселение[65]. Кроме чечено-ингушской, в январе 1957 года были восстановлены автономии калмыцкого, карачаевского и балкарского народов. В стороне от этого процесса реабилитации остались выселенные немцы, крымские татары, а также другие репрессированные жители Крыма и Закавказья. М. Геллер писал по этому поводу[69]: «К несчастью для крымских татар, они не были в 1956 году так хорошо организованы, так сплочены, как чеченцы и ингуши. Если бы они начали массовое самовольное возвращение в Крым, то, вероятно, добились бы своего. В ноябре 1956 года, в связи с событиями в Венгрии и других странах Восточной Европы, советское руководство очень опасалось осложнений в собственной стране и вынуждено было бы пойти крымским татарам на уступки. Но этого не произошло, и крымские татары надолго утратили свой исторический шанс».
Крымскотатарские коммунисты, тем не менее, предпринимали самые настойчивые попытки встретиться с высшим партийным руководством страны. В июле 1957 года на имя Первого секретаря ЦК КПСС Н. С. Хрущёва было направлено письмо 26 крымских татар с просьбой о встрече, но добиться встречи не удалось. По данным Отдела парторганов при ЦК КПСС, «только в июне и августе отделом было получено 17 коллективных заявлений, которые в общей сложности были подписаны 989 крымскими татарами»[58].
В этот период в результате активности бывшего секретаря Ялтинского горкома, комиссара Южного соединения партизан Крыма Мустафы Селимова, писателя-фронтовика Шамиля Алядинова, писателя Юсуфа Болата, бывшего редактора газеты «Красный Крым» Джеппара Акимова, разведчика-партизана Бекира Османова, бывшего третьего секретаря Крымского обкома партии, комиссара Восточного соединения партизанских отрядов Крыма Рефата Мустафаева, бывшего секретаря Бахчисарайского райкома партии Велиуллы Муртазаева и др. по всему Узбекистану, почти во всех районах проживания крымских татар, были сформированы инициативные группы с целью решения вопроса о возвращении на Родину и восстановлении довоенной государственности Крымской АССР. Возглавляли их ветераны войны, коммунисты и довоенная интеллигенция[65].
Первые инициативные группы появились осенью 1957 года, а к середине 1960-х годов они действовали не только практически во всех населённых пунктах Узбекистана, но и в Казахстане, Таджикистане, Киргизии, России. Инициативные группы создавались на предприятиях и по территориальному принципу: уличные — сельские (поселковые) — городские — районные — областные (региональные) — республиканские. В ядро Узбекистанской республиканской инициативной группы — органа, фактически руководившего движением, — входили Джеппар Акимов, Бекир Османов, Мустафа Селимов, Мустафа Халилов, Амза Аблаев и др. К середине 1960-х годов в городах Ташкент, Чирчик, Янгиюль, Бекабад, Самарканд и Фергана образовались региональные центры движения[67]. На собраниях инициативных групп обсуждалась подготовка к очередным акциям, избирались делегаты, сообщалось о решениях Республиканского совещания (высшего консультативного органа). Инициативники, кроме сбора подписей и средств на организацию выезда делегатов в Москву, оплату адвокатов, защищающих крымских татар на политических процессах, выпускали подпольную литературу. Республиканское совещание собиралось ежемесячно. В его работе участвовали лидеры наиболее влиятельных и активных региональных инициативных групп, которые таким образом вырабатывали стратегию и тактику движения[67].
Инициативные группы конца 1950-х годов обеспечили беспрецедентно массовую петиционную кампанию: в высшие органы власти были направлены петиции, подписанные десятками тысяч человек, а также тысячи индивидуальных писем. В 1959 году активистами движения было направлено новое обращение в ЦК КПСС с 10 тыс. подписей, а в марте 1961 года в адрес Президиума ЦК КПСС поступила петиция, скреплённая уже 18 тысячами подписей. Инициативные группы стали уникальной в советских условиях формой социальной мобилизации, позволившей добиться легализации несанкционированной общественной активности[58].
Национальное движение крымских татар в целом характеризовалось демократичностью, массовостью, отсутствием иерархической структуры, лояльностью к советской власти и Коммунистической партии, которые, по убеждению лидеров движения, должны были разрешить крымскотатарский национальный вопрос[67]. Инициативные группы были лишены признаков политической организации и действовали подчёркнуто открыто. Эта открытость и массовость на первых порах мешали властям парализовать это движение арестами и другими силовыми методами[58].
В 1957—1960 годы в Киев и Москву в поисках справедливости несколько раз выезжали делегации крымских татар из числа коммунистов, бывших партработников и участников партизанского движения, которые передавали в ЦК КПСС коллективные письма, подписанные десятками тысяч крымских татар[65]. В этих петициях, народных обращениях, письмах раз за разом излагалась трагическая история депортации крымских татар, в них формировалась определённая историографическая традиция, проникнутая стремлением привязать национальное движение к «ленинской», партийной политике, представить его не враждебной, а союзной по отношению к Советской власти силой, протестующей ни в коей мере не против системы, а лишь против попрания «ленинских норм социалистической законности», против «культа личности Сталина», против частного произвола в отношении крымских татар — ошибки, которую Коммунистическая партия, следуя заветам В. И. Ленина, должна и может исправить. Именно в этих посланиях упрямо формировалась легенда о Крымской АССР, созданной по «ленинскому декрету», как об идеальной форме «национальной социалистической государственности» крымских татар, к которой надо вернуться, «восстановив» автономию[64].
Эти действия, однако, квалифицировались местными партийными органами как националистические, подстрекательские, преследовавшие карьеристские цели. Вот что говорил в своём докладе 3 февраля 1960 года первый секретарь Ташкентского обкома КП Гуламов[65]: «… отдельные националисты из числа бывших руководящих работников Крыма, жаждущие власти, преследующие карьеристские цели, вопреки воле и желанию татарского населения, играя судьбой трудящихся татар, подогревают националистические чувства возвращения в Крым. Эти лица втайне от партийных организаций фабрикуют и путём нажима собирают подписи под возможными заявлениями, проводят денежные сборы и присваивают собранные средства, наживаясь на этом. Эти люди пытаются усилить влияние на татарскую молодёжь путём распространения в её среде призывов националистического содержания».
Вскоре последовали и первые аресты. 10-11 октября 1961 года Ташкентский облсуд рассмотрел дело по обвинению Энвера Сеферова и Шевкета Абдураманова в антисоветской пропаганде и агитации и разжигании межнациональной розни. В приговоре суда утверждалось, что Сеферов, «используя национальные чувства татар, составил, размножил и <…> распространял антисоветские документы, содержание которых было направлено на подрыв и ослабление Советской власти и против мероприятий <…> партии и правительства», а Абдураманов «распространял их среди жителей Чирчика». Э. Сеферов был приговорён к семи, а Ш. Абдураманов — к пяти годам пребывания в колонии строгого режима[58].
С декабря 1961 по апрель 1962 года в Ташкенте действовал «Союз крымскотатарской молодежи». Его члены — в основном студенты и молодые рабочие — читали стихи на русском и татарском языках, обсуждали проблемы возвращения на Родину, историю собственного народа. Первоочередной задачей в проекте программы Союза считалась разъяснительная работа для поднятия национальной сознательности и политической активности крымских татар. 8 апреля 1962 г. четверо активистов организации были арестованы, двое из них были позднее осуждены по обвинению в создании антисоветской организации и руководстве ею, а также в антисоветской агитации и пропаганде на 4 и 3 года лишения свободы в колонии строгого режима[58].
Многие из активистов «первой волны» получили партийные взыскания, некоторые были исключены из КПСС. В результате этих репрессий многие отошли от активной деятельности на второй план, уступив инициативу молодёжи и влившимся в движение рядовым коммунистам, рабочим, колхозникам, представителям интеллигенции, студентам, ветеранам войны. В правоохранительных органах активистов движения именовали «автономистами»[65]. В 1960-е годы всё большую роль в движении начали играть молодые люди, выросшие уже в Средней Азии, с детства испытавшие бесправие и произвол властей. Они были настроены куда более радикально, нежели зачинатели движения, до 1944 года принадлежавшие к крымскотатарской элите[58].
Пытаясь наладить контакты с бывшими репрессированными народами, руководство УзССР активизировало работу по выдвижению их представителей на руководящие должности в колхозах, совхозах, промышленности, в местные органы власти, профсоюзные комитеты. Ещё в 1950-е годы было принято решение об организации при Узгосфилармонии крымскотатарского музыкально-драматического ансамбля, о выпуске Госиздатом УзССР произведений литературы на крымскотатарском языке. Была создана секция крымскотатарской литературы при Союзе советских писателей Узбекистана, были организованы радиопередачи на крымскотатарском языке[65].
Новый подъём активности крымскотатарского движения был вызван отстранением от власти Н. С. Хрущёва. Сразу же после октябрьского Пленума ЦК КПСС 1964 года представители крымскотатарского народа выехали в Москву с целью добиться решения национального вопроса от нового руководства страны. Сменяя друг друга, они оставались в Москве вплоть до XXIII съезда КПСС (март 1966 г.). Таким образом обеспечивалось постоянное представительство крымских татар. Каждому делегату выдавался мандат — документ, в котором были отражены его полномочия и основные требования народа, который он представлял[67]. За это время в высшие инстанции было передано 24 тома писем с 100 тысячами подписей. В ЦК КПСС были переданы официальные списки избранных народом «инициативных групп содействия партии и правительству в решении национального вопроса крымскотатарского народа» (свыше 5 тыс. имён)[65]. С июля 1965 года в «самиздате» начали публиковаться отчёты («Информации») об основных событиях в развитии крымскотатарского национального движения.
4 августа 1965 года в Кремле состоялась встреча группы крымских татар (большинство из них были ветеранами войны и членами КПСС) с председателем Президиума Верховного Совета СССР Анастасом Микояном. В основном докладе, сделанном Ризой Асановым, были изложены требования крымских татар — «организованное возвращение и компактное расселение народа на исторической родине, восстановление автономии, национальных школ, развитие языка, культуры, образования». Подчёркивалось, что любое иное решение вопроса, такое как «культурно-национальная автономия», отвергается. По воспоминаниям Р. Асанова, после приёма в Кремле крымских татар стали «чаще повышать в должности», увеличился набор студентов-крымских татар в вузы, что было связано с желанием властей «сбить национальное движение». Участники движения, в свою очередь, стремились его активизировать[58].
1966—1969 годы были отмечены наибольшей активностью крымскотатарского движения, в которое пришли люди, оппозиционно настроенные по отношению к советской власти и Коммунистической партии — они уже не просили, а требовали восстановления прав своего народа. Среди активистов выросла доля молодёжи. Начали появляться новые формы борьбы. В местах проживания крымских татар и в Москве организовывались многочисленные митинги, демонстрации, акции, приуроченные к знаменательным датам. Эти акции жёстко подавлялись правоохранительными органами[67].
Часть крымскотатарских активистов установила контакты с зарождающимся в стране правозащитным движением. Через таких известных диссидентов, как Алексей Костерин, Андрей Сахаров, Пётр Григоренко и др., о проблеме крымскотатарского народа и его национальном движении становится известно за рубежом. Радиостанции «Свобода», «Голос Америки» и др. всё чаще стали уделять внимание нарушениям прав крымских татар[72][73].
«Самиздатовская» «Хроника текущих событий» уже во 2-м выпуске, в 1968 году, опубликовала «Обращение крымскотатарского народа к мировой общественности», где излагалась история депортации и 12-летней организованной борьбы крымскотатарского народа за свои права. В дальнейшем «Хроника текущих событий» постоянно сообщала о всех препятствиях, которые создавали власти на пути возвращения крымских татар на полуостров; подробно освещала судебные процессы Гомера Баева в Симферополе (1969), Мустафы Джемилева и Ильи Габая в Ташкенте (1970), Мустафы Джемилева в Омске (1976) и другие. Специальный 31-й выпуск «Хроники текущих событий» за 1974 год, приуроченный к 30-й годовщине депортации крымских татар, был целиком посвящён крымскотатарскому национально-освободительному движению и содержал важнейшие сведения о репрессиях, которым были подвергнуты активисты этого движения, за 1966—1972 годы[64]. Сама «Хроника текущих событий» генетически была связана с первыми «Информациями» крымскотатарских «инициативных групп»: именно эти «Информации» натолкнули будущих учредителей «Хроники» на саму идею такого периодического, строго информационного издания и послужили, как вспоминала Наталья Горбаневская, «исходной формой для будущей „Хроники“». Вместе с тем и «Хроника текущих событий» сыграла в истории крымскотатарского движения неординарную роль — она привлекала внимание международной общественности к крымскотатарскому движению, вводила это движение в контекст общего сопротивления режиму, сопоставляла его жертвы и его требования с деятельностью групп правозащитников в СССР, с борьбой за свои права «месхов» (турок-месхетинцев) и других репрессированных народов, а также с развитием религиозных движений в СССР[64].
В преддверии 50-летия Октябрьской революции ЦК КПСС вновь возвращается к рассмотрению крымскотатарской проблемы, и вновь украинские власти выступают категорически против возвращения крымских татар. Первый секретарь ЦК КП Украины П. Шелест в своём письме в ЦК КПСС писал[65]:
Как известно, Крымская АССР не представляла собой автономии только татар, а была многонациональной республикой… Крымские татары уже тогда составляли лишь пятую часть населения. Если учесть, что за прошедшее время население Крыма достигло почти 1,6 млн чел… , а количество крымских татар, которые в настоящее время проживают в Узбекистане, не превышает 160 тыс., то понятно, что для постановки вопроса о возобновлении их национальной автономии в Крыму нет никаких оснований…
За 22 года, которые прошли после выселения татар, места их прежнего проживания заселены. Трудящиеся Крыма достигли больших успехов в развитии экономики и культуры… Всё, чем в настоящее время богат Крым, создано трудом людей, которые сейчас проживают в этой области…
Всё это ещё раз подтверждает, что никаких оснований для пересмотра вопроса о невозвращении татар в Крым нет.
Часть населения Крыма постоянно работает на заводах и других объектах оборонного значения, по свободному найму в военных частях, что в условиях пограничной области, которой является Крым, тоже имеет существенное значение.
Возвращение татар к местам прежнего проживания и связанная с этим необходимость переселения из Крыма большого количества теперешнего населения повлекли бы большие убытки государственным интересам и было бы большой несправедливостью по отношению к сотням тысяч граждан Крыма.
С другой стороны, крымские татары, которые сейчас проживают в Узбекистане, тесно соединились с его экономикой и культурой. Там им созданы все необходимые условия для труда, учёбы, повышения материального и культурного уровня. Потому переселение татар в Крым негативно повлияло бы на экономику тех районов, где они сейчас проживают, а также на их собственное положение.
Значительная часть татарского населения Крыма в период Великой Отечественной войны предавала Родину, активно сотрудничала с немецко-фашистскими захватчиками, много горя принесла населению и вызывала у него ненависть.
Известно, например, что более 35 тыс. добровольцев — татар находились в рядах немецких вооружённых сил, тысячи татар добровольно служили в отрядах самообороны, в немецкой полевой жандармерии, в охране тюрем, концентрационных лагерей, путей сообщения, активно принимали участие в операциях против частей советской армии, партизан и подпольщиков.
Они вели разведку, проводили карательные экспедиции и репрессии против мирных жителей.
После изгнания немцев из Крыма много татар спрятали оружие. При выселении у них было изъято более 500 пулеметов, около 8000 автоматов и винтовок, много гранат и пуль.
Возвращаясь в Крым, некоторые лица угрожают местным жителям, разыскивают имущество и заявляют на него свои права, вызывая обеспокоенность у жителей Крыма.
5 сентября 1967 года был издан Указ Президиума Верховного Совета СССР «О гражданах татарской национальности, проживавших в Крыму». Указ был опубликован в местной печати и в официальном издании «Ведомости Верховного Совета СССР». В преамбуле документа говорилось, что «после освобождения в 1944 году Крыма от фашистской оккупации факты активного сотрудничества с немецкими захватчиками определённой части проживавших в Крыму татар были необоснованно отнесены ко всему татарскому населению Крыма <…>». Указ отменил решения государственных органов в части, содержавшей огульные обвинения в отношении «граждан татарской национальности, проживавших в Крыму», но в то же время в нём утверждалось, что они «укоренились на территории Узбекской и других союзных республик»[65]. В Постановлении Президиума Верховного Совета СССР № 494, которое следовало непосредственно за Указом («О порядке применения ст.2 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 28 апреля 1956 г.») разъяснялось, что «<…> граждане татарской национальности <…> и члены их семей пользуются правом, как и все граждане СССР, проживать на всей территории в соответствии с действующим законодательством о трудоустройстве и паспортном режиме»[66].
Указ был представлен властью как реабилитационный, однако его формулировки оставляли место для различных интерпретаций, на что не преминули указать активисты крымскотатарского движения. Их отношение к этому документу нашло своё выражение в Обращении «Очередной шаг в направлении ликвидации крымскотатарского народа как нации», направленном в конце сентября 1967 года в ЦК КПСС и в Президиум Верховного Совета СССР: «Указ 1967 г. — не реабилитация, не политическая реабилитация и даже не амнистия. Это <…> Закон 1946 года, прилаженный, приспособленный к условиям сегодняшнего дня [имелся в виду Закон РСФСР об упразднении Крымской АССР]». Главный подвох заключался в оговорке по поводу «паспортного режима» — она заставляла предполагать создание властями административных препятствий на пути массового возвращения в Крым[66].
Наихудшие прогнозы подтвердились c приездом первых же репатриантов: практически никто из них прописан не был. Согласно сведениям, направленным первым секретарём Крымского обкома Н. Кириченко в ЦК КПСС в октябре 1973 года, в 1967 году в Крыму удалось поселиться и прописаться всего 23 крымским татарам, в 1968—1447 (из них 1188 по оргнабору рабочей силы), в 1969—1041 (679), в 1970—515 (277). В 1970-е годы тенденция не изменилась, а с конца 1970-х прописка в Крыму для крымских татар фактически прекратилась[66].
Таким образом, Указ от 5 сентября 1967 года, декларировавший право крымских татар жить на всей территории СССР, так и не решил главного вопроса крымскотатарской проблемы — массового возвращения народа в Крым[66].
По словам Решата Джемилева, на встрече в Кремле двадцати представителей крымскотатарского народа[74] с высшим руководством страны по поводу решения крымскотатарского вопроса, состоявшейся 21 июля 1967 года, председатель КГБ Ю. В. Андропов лично пообещал освободить после принятия Указа осуждённых за участие в национальном движении крымских татар, а также восстановить в рядах КПСС коммунистов — участников движения. Ничего подобного, однако, не произошло. Наоборот, после подавления «Пражской весны» советские власти продолжили репрессии против активистов движения[66].
Характерно, что некоторые официальные постановления, касающиеся крымских татар, длительное время оставались секретными — в частности, Указы Президиума Верховного Совета СССР от 3 ноября 1972 г. и от 9 января 1974 г., снимавшие ограничение в выборе места жительства с крымских татар. И после того, как Указом от 9 января 1974 года официально была отменена статья 2 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 28 апреля 1956 г., запрещавшая крымским татарам возвращаться в Крым, ответственные чиновники и партийного, и советского аппарата, и судов, и прокуратуры продолжали ссылаться на Указы от 28 апреля 1956 г. и от 5 сентября 1967 г. так, будто последующей отмены вовсе и не было[61].
В 1970-е — 80-е гг. были осуждены (некоторые повторно) многие активные участники движения крымских татар за возвращение на родину, среди них Мустафа Джемилев, Джеппар Акимов, Юрий Османов, Роллан Кадыев, Айше Сеитмуратова, Решат Джемилев.
Крымскотатарские историки и теоретики нового поколения, сформировавшиеся как мыслители в годы «хрущевской оттепели», были настроены по отношению к советской власти гораздо более скептически, чем их предшественники. Так, историк Айше Сейтмуратова, работавшая в Самаркандском университете над кандидатской диссертацией по официально утверждённой теме «Вклад рабочего класса в культурный и технический прогресс Узбекистана: 1946—1956 г.г.», тайно готовила совершенно иную рукопись в масштабе диссертационного исследования «Национальное движение крымских татар», завершённую к концу 1960-х годов. Национальный пафос исследований нового типа и их явный «антисоветский» настрой предопределял главные выводы: ни с русским империализмом, осуществившим аннексию Крыма, ни с большевистским режимом крымскотатарскому народу не по пути[64]. В развитие этой концепции значительный вклад внёс завершённый в рукописи к концу 1970-х гг. труд Решата Джемилева «Крым — крымские татары и мои размышления», так же, как и трактат А.Сейтмуратовой, в СССР не изданный, но хорошо известный соотечественникам своими выводами о необходимости борьбы за конечную цель — национальное возрождение и независимость Крыма, законное историческое право владеть которым имеет лишь крымскотатарский народ[64].
Тем временем государством принимались специальные постановления и указы об усилении паспортного режима в Крымской и близлежащих областях. 15 октября 1978 г. Советом Министров СССР было принято постановление № 700 «О дополнительных мерах по укреплению паспортного режима в Крымской области», упростившее процедуру выселения крымских татар из Крыма. В 1967—1987 гг. в Крыму были осуждены за нарушение паспортного режима более 300 крымских татар. Некоторые семьи крымских татар выдворялись из Крыма по несколько раз, а их дома сносились.[75]
Новый стимул крымскотатарскому национальному движению придала горбачёвская «перестройка».
Крымскотатарское национальное движение, выражавшее стремление всего крымскотатарского народа добиться полной моральной и юридической реабилитации и возвращения из мест ссылки на свою историческую родину — в Крым, в тот период не было единым — его представляли различные «инициативные группы».
11-12 апреля 1987 года в Ташкенте состоялось Первое Всесоюзное совещание инициативных групп движения, участниками которого был принят текст Обращения крымскотатарского народа Генеральному секретарю ЦК КПСС М. С. Горбачёву, где излагались основные требования крымскотатарского народа. Было решено направить текст Обращения Горбачёву, скрепив его подписями участников Всесоюзного совещания, а затем начать под ним сбор подписей соотечественников. Предусматривалось отправить в Москву многочисленную делегацию, если через месяц после передачи текста Обращения перечисленные в нём народные представители не будут вызваны в Москву для приёма на высоком уровне и если не произойдет существенных сдвигов в решении крымскотатарской проблемы. Делегаты должны были не только добиваться приема руководства ЦК КПСС, но и широко информировать общественность о национальной проблеме крымских татар. Для создания координационной группы национального движения и проведения работы на местах были избраны ещё 20 представителей, которые вместе с выбранными ранее шестнадцатью активистами составили Центральную инициативную группу (ЦИГ)[76].
Летом 1987 года ЦИГ провела в Москве серию публичных акций и встреч с московскими правозащитниками и активистами зарождавшегося оппозиционного движения (пресс-клуб «Гласность»), представителями демократически настроенной интеллигенции, а также с должностными лицами ЦК КПСС и Президиума Верховного Совета СССР. По данным национального движения, в рамках акций крымских татар, начавшихся 20 июня, в Москве побывало в общей сложности свыше полутора тысяч человек, а наибольшее число делегатов, около 1100 человек, находилось в столице в конце июля — начале августа[76]. Требования представителей крымских татар поддержали Евгений Евтушенко, Булат Окуджава, Анатолий Приставкин, Сергей Баруздин, Виталий Дудинцев. 26 июня делегация крымских татар была принята заместителем председателя Президиума Верховного Совета СССР П. Демичевым. Демичев лишь пообещал передать требования крымских татар Горбачёву и предложил делегатам разъехаться — но они были полны решимости стоять до конца. 6 июля около 120 крымских татар провели демонстрацию на Красной площади, требуя возвращения на Родину и восстановления в правах, после чего их представителей опять принял Демичев[76].
9 июля решением Политбюро ЦК КПСС была создана государственная комиссия под руководством председателя Президиума ВС СССР А. А. Громыко для рассмотрения крымскотатарского вопроса. В состав комиссии вошли председатель КГБ СССР В.Чебриков, председатель Совета Министров РСФСР В.Воротников, первый секретарь ЦК КП Украины В.Щербицкий, первый секретарь ЦК КП Узбекистана И.Усманходжаев, заместитель председателя Президиума Верховного Совета СССР П.Демичев, член Политбюро ЦК КПСС А.Яковлев, секретари ЦК КПСС А.Лукьянов и Г.Разумовский[77]. О создании комиссии во главе с А. А. Громыко для рассмотрения «комплекса проблем, которые поднимаются в письмах крымских татар», стало известно лишь 23 июля из вечернего «Сообщения ТАСС». Тон «Сообщения ТАСС» и особенно историческая преамбула, в которой в очередной раз повторялись обвинения в «сотрудничестве части татарского населения с немецко-фашистскими оккупантами», вызвали бурю негодования среди крымскотатарских представителей. По сути, «Сообщение ТАСС» оправдывало депортацию крымских татар и указ Президиума Верховного Совета СССР № 493 от 5 сентября 1967 года «О гражданах татарской национальности, проживавших в Крыму», многие годы определявший официальную политику по отношению к депортированным крымским татарам и имевший целью «укоренение» крымских татар в местах изгнания[66]. И разумеется, в сообщении вновь повторялись ссылки на то, что «в Крыму создалась совершенно иная ситуация», что там проживает около 2,5 млн человек и «данный вопрос необходимо рассматривать в реально сложившейся ситуации, в интересах всех народов страны»[76].
В 1987—1988 годах ЦИГ имела статус постоянно действующего органа в период между Всесоюзными совещаниями крымскотатарского движения и признавалась большинством его инициативных групп. С апреля 1988 года по решению 4-го Всесоюзного совещания издавался «Вестник Национального движения крымских татар», ответственным редактором которого был Мустафа Джемилев. «Вестник» формировался как информационный бюллетень, где день за днём, начиная со 2 апреля 1988 года, освещались все события, имеющие отношение к национально-освободительной борьбе крымскотатарского народа (митинги, демонстрации, собрания представителей «инициативных групп», акции Дня национального траура 18 мая и т. д.). «Вестник Национального движения крымских татар» выходил недолго, но охватил важнейший, переломный в истории крымскотатарского движения период (весну-лето 1988 года).
На Всесоюзном совещании представителей инициативных групп, проходившем с 29 апреля по 2 мая 1989 года в городе Янгиюле, было принято решение учредить на базе существующих инициативных групп общественно-политическую Организацию крымскотатарского национального движения (ОКНД), ставшую преемником ЦИГ[78].
Часть инициативных групп — например, так называемая Ферганская долинная группа Юрия Османова (пользовавшаяся влиянием среди крымских татар Ферганской долины Узбекистана и Ленинабадской области Таджикской ССР[79]) — не вошла в ЦИГ, став основой формирования Национального движения крымских татар (НДКТ)[80]. Не вошла в ЦИГ и группировка Роллана Кадыева (Самарканд).
Кроме того, существовала группа вполне успешных партийных, советских и хозяйственных работников и научной, медицинской, культурной интеллигенции из числа крымских татар, без чётко выраженного лидерства, но с хорошо известными в народе именами, таких как посол в одной из североафриканских стран, а ранее министр строительства Узбекистана Сервер Омеров, ранее продвигавший проект Мубарекской зоны, руководитель крупного строительного подразделения Узбекистана Лентун Безазиев, директор Государственного архива Латвийской ССР Рефат Чубаров, освобождённый секретарь парткома Ташкентского политехнического института Февзи Якубов и пр.[79]
9 июня 1988 года от имени комиссии А. А. Громыко было опубликовано Сообщение ТАСС, в котором обосновывалась невозможность и нецелесообразность возвращения татар в Крым[80], что вызвало новую волну массовых протестов крымских татар[77].
Ситуация в Средней Азии, между тем, стремительно накалялась, и проблему ранее депортированных этнических групп, расселённых здесь, требовалось решать немедленно. Сигналом послужили события в Фергане, связанные с турками-месхетинцами. Вспышка этнического конфликта продемонстрировала, что никакой интеграции переселенцев в местный социум не произошло и следует ожидать новых массовых беспорядков на этой почве. Движение за возвращение среди депортированных, в том числе и крымских татар, приобрело массовый характер[80].
В результате акций, организованных национальными организациями крымских татар, а также благодаря кампаниям в их поддержку в СССР и за рубежом, советские власти были поставлены перед необходимостью решения проблемы крымских татар. 12 июля 1989 года избранный I Съездом народных депутатов СССР Совет национальностей сформировал Комиссию по проблемам крымскотатарского народа (председатель Г. И. Янаев). В её состав вошли 14 человек, среди них и четверо крымских татар (Джульверн Аблямитов, Айдер Куркчи, Аксеит Сеитмеметов, Фикрет Сефершаев)[78].
14 ноября ВС СССР принял Декларацию «О признании незаконными и преступными репрессивных актов против народов, подвергшихся насильственному переселению и обеспечении их прав»[81].
Спустя две недели, 28 ноября 1989 года, ВС СССР своим Постановлением № 845-1[82] одобрил «Выводы и предложения комиссии по проблемам крымскотатарского народа»[83]. Этот документ предусматривал полную политическую реабилитацию крымскотатарского народа и отмену нормативных актов репрессивного и дискриминационного характера, а также признавал законным правом крымскотатарского народа возвращение в «места исторического проживания и восстановление национальной целостности», осуществление пересмотра дел, возбужденных за участие в крымскотатарском национальном движении, восстановление Крымской АССР в составе Украинской ССР, воссоздание автономии Крыма как многонационального образования и т. д. Задачу возвращения в Крым предлагалось решать путём организованного, группового и индивидуального переезда. Комиссия Г.Янаева признавала необходимым предложить Совету Министров СССР пересмотреть постановление «Об ограничении прописки граждан в некоторых населенных пунктах Крымской области и Краснодарского края» от 24 декабря 1987 года и снять ограничения для крымских татар.
Во исполнение решений Верховного Совета СССР в январе 1990 года была создана государственная комиссия по проблеме крымских татар (председатель В. Х. Догужиев), куда вошли представители союзных министерств и ведомств, украинского правительства, Крымоблисполкома и пять человек от крымских татар[79][84]. Комиссией была разработана комплексная программа и первоочередные меры по их организованному возвращению в Крым. Программа предусматривала организованное переселение крымских татар на полуостров в течение 1990—2000 годов (в основном оно должно было осуществиться в 1991-96 годах). Финансирование программы предполагало выделение целевых средств из фондов Узбекской, Таджикской ССР, РСФСР и Украинской ССР. Предполагалось также обеспечить развитие духовной культуры, возрождение языка, наладить подготовку специалистов и пр.[80]
11 июля 1990 года Совет министров СССР принял Постановление № 666 «О первоочередных мерах по решению вопросов, связанных с возвращением крымских татар в Крымскую область»[85].
1 ноября 1990 года Совет национальностей Верховного Совета СССР принял постановление N 1771-1 «О ХОДЕ ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ ПЕРВООЧЕРЕДНЫХ МЕР, СВЯЗАННЫХ С ВОЗВРАЩЕНИЕМ КРЫМСКИХ ТАТАР В КРЫМСКУЮ ОБЛАСТЬ»[86].
12 февраля 1991 года Верховный Совет Украинской ССР принял Закон «О восстановлении Крымской Автономной Советской Социалистической Республики», согласно статье 1 которого Крымская АССР провозглашалась в пределах территории Крымской области в составе Украинской ССР.
Высшим органом государственной власти на территории Крымской АССР, согласно данному закону, временно (до принятия Конституции Крымской АССР и создания конституционных органов государственной власти) был признан Крымский областной Совет народных депутатов[87]. 22 марта 1991 года Крымский областной Совет народных депутатов был преобразован в Верховный Совет Крымской АССР, и ему было поручено разработать Конституцию Крыма[88]. Через 4 месяца, 19 июня, упоминание о крымской автономии было включено в конституцию Украинской ССР 1978 года[89].
С началом массового возвращения крымских татар на родину Верховный Совет СССР своим постановлением от 7 марта 1991 года отменил действие указа от 5 сентября 1967 года[66][90].
За четыре десятилетия (1944—1987 гг.) после выселения сквозь жесточайшие запретительные меры в Крым удалось вернуться лишь 5 тысячам крымских татар. Ослабление запретов привело к тому, что уже к ноябрю 1989 года их число превысило 40 тысяч[79].
Массовое возвращение началось в 1989 году, и к началу 2000-х годов в Крыму проживало около 250 тыс. крымских татар (243 433 чел. по всеукраинской переписи 2001 года), из них в Симферополе — свыше 25 тыс., в Симферопольском районе — свыше 33 тыс., или свыше 22 % населения района.
В 1991 году был созван второй Курултай и создана система национального самоуправления крымских татар. Каждые пять лет происходят выборы Курултая (подобие национального парламента), в которых могут принимать участие все крымские татары — граждане Украины и крымские татары, постоянно проживающие на Украине, достигшие 18 лет[91]. Курултай формирует исполнительный орган — Меджлис крымскотатарского народа (подобие национального правительства). До 20 марта 2014 г., то есть вплоть до подписания Договора между Российской Федерацией и Республикой Крым о принятии в Российскую Федерацию Республики Крым, данная организация не была зарегистрирована в Министерстве юстиции Украины[92]. С 1991 года по октябрь 2013 года председателем Меджлиса являлся Мустафа Джемилев[93]. Новым главой Меджлиса был избран Рефат Чубаров на первой сессии 6-го Курултая (общенационального съезда) крымскотатарского народа, прошедшего 26-27 октября 2013 года в Симферополе.
В августе 2006 года Комитет по ликвидации расовой дискриминации ООН выразил обеспокоенность по поводу сообщений о антимусульманских и антитатарских высказываниях со стороны православных священников в Крыму[94].
В 2006 году впервые в правовом поле Украины была официально зарегистрирована политическая партия «Милли Фирка», претендовавшая на то, что представляет интересы крымских татар, однако на выборах 2010 года представители партии не смогли пройти в парламент Крыма.
После присоединения Крыма к России в 2014 г. украинские СМИ, со ссылкой на председателя меджлиса крымскотатарского народа Рефата Чубарова, сообщали, что Крым после мартовского референдума покинуло 17-20 тысяч жителей, среди которых 7-8 тысяч — крымских татар[источник не указан 80 дней].
Согласно новой конституции Республики Крым, крымско-татарский язык является одним из трёх государственных языков Республики Крым.
Подавляющее большинство крымских татар — мусульмане-сунниты. Исторически исламизация крымских татар происходила параллельно с формированием самого этноса и была очень длительной. Первым шагом на этом пути был захват Судака и окрестностей сельджуками в XIII веке и начало распространения в регионе суфийских братств, а последним — массовое принятие ислама значительным количеством крымских христиан, желавших избежать выселения из Крыма в 1778 году. Основная же часть населения Крыма приняла ислам в эпоху Крымского ханства и предшествовавший ему золотоордынский период.
Сейчас в Крыму насчитывается около трёхсот мусульманских общин, большая часть которых объединена в Духовное управление мусульман Крыма (придерживается ханафитского мазхаба). Именно ханафитское направление является исторически традиционным для крымских татар.
Единственный в мире театр Крымских татар. Традиции театра Крымских татар берут начало с ХIV-ХV веков, когда при дворе Крымских ханов ставили театрализованные спектакли.[95]
Видные крымскотатарские писатели XX века:
Крымскотатарский народ состоит из трёх субэтнических групп: степняков или ногаев (не путать с народом ногайцы) (çöllüler, noğaylar), горцев или татов (не путать с кавказскими татами) (tatlar) и южнобережцев или ялыбойских (yalıboylular). Иногда в качестве четвёртого крымскотатарского субэтноса рассматривают крымских цыган или чингене (çingene), живущих в Крыму со времён Крымского ханства и сильно ассимилировавшихся в крымскотатарской среде (крымские цыгане говорят на крымскотатарском языке, традиционно исповедуют ислам и в большинстве своём считают себя частью крымскотатарского народа).
До депортации южнобережцы жили на Южном берегу Крыма (крымско-тат. Yalı boyu) — узкой полосе шириной в 2-6 км, протянувшейся вдоль берега моря от Балакалавы на западе до Феодосии на востоке. В этногенезе этой группы основную роль сыграли греки, готы, малоазийские турки и черкесы, а в жителях восточной части Южного берега есть также кровь итальянцев (генуэзцев). У жителей многих деревень Южного берега вплоть до депортации сохранялись элементы христианских обрядов, унаследованных ими от греческих предков. Большая часть ялыбойцев приняла ислам в качестве религии достаточно поздно, по сравнению с двумя другими субэтносами, а именно в 1778 году. Поскольку Южный берег был под юрисдикцией Османской империи, южнобережцы никогда не жили в Крымском ханстве и могли перемещаться по всей территории империи, об этом свидетельствует большое количество браков южнобережцев с османами и другими гражданами империи.
В расовом отношении большинство южнобережцев принадлежат к южноевропейской (средиземноморской) расе (внешне похожи на турок, греков, итальянцев и т. д.). Однако встречаются отдельные представители этой группы с ярко выраженными чертами североевропейской расы (светлая кожа, светлые волосы, голубые глаза). Например, жители деревни Кучук-Ламбат (Кипарисное) и Арпат (Зеленогорье) относились именно к этому типу. Южнобережные татары и по физическому типу заметно отличаются от тюркского: отмечались более высокий рост, отсутствие скул, «в общем, правильные черты лица; тип этот сложен весьма стройно, почему и может быть назван красивым. Женщины отличаются мягкими и правильными чертами лица, тёмными, с длинными ресницами, большими глазами, тонко очерченными бровями» (пишет Старовский). Описанный тип, однако, даже в пределах небольшого пространства Южного берега подвергается значительным колебаниям, в зависимости от преобладания тех или других живших здесь народностей. Так, например, в Симеизе, Лименах, Алупке нередко можно было встретить длинноголовых, с продолговатым лицом, длинным горбатым носом и русыми, иногда рыжими волосами. Обычаи южнобережных татар, свобода их женщин, почитание некоторых христианских праздников и памятников, их любовь к оседлым занятиям, сопоставленные с их наружным видом, не могут не убедить, что эти, так называемые «татары» близки к индоевропейскому племени.
Диалект южнобережцев относится к огузской группе тюркских языков, очень близок к турецкому. В лексике этого диалекта имеется заметный пласт греческих и некоторое количество итальянских заимствований. Старый крымскотатарский литературный язык, созданный Исмаилом Гаспринским, был основан именно на этом диалекте.
Ногаи проживали в степи (крымско-тат. çöl) к северу от условной линии Николаевка-Гвардейское-Феодосия. Основное участие в этногенезе этой группы приняли западные кыпчаки (половцы), восточные кыпчаки и ногайцы (от этого и пошло название ногаи). В расовом отношении ногаи европеоиды с элементами монголоидности (~10 %)[97]. Диалект ногаев принадлежит к кыпчакской группе тюркских языков, сочетая в себе черты половецко-кыпчакских (карачаево-балкарский, кумыкский) и ногайско-кыпчакских (ногайский, татарский, башкирский и казахский) языков.
Одной из отправных точек этногенеза крымских татар следует считать возникновение Крымского юрта, а затем Крымского ханства. Кочевая знать Крыма воспользовалась ослаблением Золотой Орды для создания собственного государства. Длительная борьба между феодальными группировками завершилась в 1443 году победой Хаджи-Гирея, основавшего фактически независимое Крымское ханство, территория которого включала в себя Крым, причерноморские степи и Таманский полуостров.
Основной силой крымского войска являлась конница — быстрая, маневренная, обладавшая многовековым опытом. В степи каждый мужчина был воином, отличным наездником и стрелком из лука. Это подтверждает и Боплан: «Татары знают степь так же хорошо, как лоцманы — морские гавани».
В ходе эмиграции крымских татар XVIII—XIX веков значительная часть степного Крыма была практически лишена коренного населения.
Известный ученый, писатель и исследователь Крыма XIX века Е. В. Марков писал, что лишь татары «переносили этот сухой зной степи, владея тайнами извлечения и проведения воды, разводя скот и сады в таких местах, где до сего не уживется немец или болгарин. Сотни тысяч честных и терпеливых рук отняты у хозяйства. Стада верблюдов почти исчезли; где прежде ходило тридцать отар овец, там ходит одна, где были фонтаны, там теперь пустые бассейны, где была многолюдная промышленная деревня − там теперь пустырь… Проезжайте, например, Евпаторийский уезд и вы подумаете, что путешествуете по берегам Мертвого моря».
Таты (не путать с одноимённым кавказским народом) жили до депортации в горах (крымско-тат. dağlar) и предгорьях или средней полосе (крымско-тат. orta yolaq), то есть к северу от южнобережцев и к югу от степняков. Этногенез татов — очень сложный и не до конца изученный процесс. В формировании этого субэтноса приняли участие практически все народы и племена, когда-либо жившие в Крыму. Это тавры, скифы, сарматы и аланы,авары, готы, греки, черкесы, булгары, хазары, печенеги и западные кыпчаки (известные в европейских источниках как куманы или команы, а в русских как половцы). Особо важной в этом процессе считается роль готов, греков и кыпчаков. От кыпчаков таты унаследовали язык, от греков и готов — материально-бытовую культуру. Готы в основном приняли участие в этногенезе населения западной части горного Крыма (Бахчисарайский район). Тип домов, которые строили крымские татары в горных деревнях этого региона до депортации, некоторыми исследователями считается готским[33]. Нужно заметить, что приведённые данные об этногенезе татов до некоторой степени являются обобщением, так как население практически каждой деревни горного Крыма до депортации имело свои особенности, в которых угадывалось влияние того или иного народа. В расовом отношении таты относятся к среднеевропейской расе, то есть внешне похожи на представителей народов центральной и восточной Европы (часть на северокавказские народы, а часть на русских, украинцев, немцев и т. д.). Диалект татов имеет как кыпчакские, так и огузские черты и является до некоторой степени промежуточным между диалектами южнобережцев и степняков. На этом диалекте основан современный крымскотатарский литературный язык.
До 1944 года перечисленные субэтнические группы крымских татар практически не смешивались между собой, но депортация разрушила традиционные ареалы расселения, и за прошедшие 60 лет набрал силу процесс слияния этих групп в единую общность. Границы между ними заметно размыты уже сегодня, поскольку существенно число семей, где супруги принадлежат к разным субэтносам. Из-за того, что после возвращения в Крым крымские татары в силу ряда причин, и прежде всего из-за противодействия местных властей, не могут поселиться в местах своего прежнего традиционного проживания, процесс смешения продолжается. Накануне Великой Отечественной войны среди крымских татар, живших в Крыму, около 30 % составляли южнобережцы, около 20 % — ногаи и около 50 % — таты.
Национальными блюдами крымских татар являются чебуреки (жареные пирожки с мясом), янтыкъ (печёные пирожки с мясом), сарыкъ бурма, ханума (слоёный пирог с мясом), сарма (фаршированные мясом и рисом листья винограда, капусты), долма (фаршированные мясом и рисом перцы), кобетэ — изначально греческое блюдо, о чём свидетельствует название (печёный пирог с мясом, луком и картофелем), бурма (слоёный пирог с тыквой и орехами), татараш (пельмени), юфакъ аш (бульон с очень мелкими пельменями), шашлык, плов (рис с мясом и курагой в отличие от узбекского без моркови), бакъла шорбасы (мясной суп с стручками зелёной фасоли, заправленный кислым молоком), бакълалы эриште(домашняя лапша с фасолью), шурпа, къайнатма.
Национальные кондитерские изделия: шекер къыйыкъ, курабье, пахлава.
Традиционными напитками являются кофе, айран, язма, буза.
| ? |
|
||||||
|
||||||
|
||||||||||||||||||||||
Крымский татарин.
